"Джон Коннолли. Белая дорога ("Чарли Паркер") " - читать интересную книгу автора

Хаттисбурге, на Миссисипи. Если он когда-нибудь снова заедет сюда, сможет
взглянуть на свою карточку. Так что она останется здесь, потому что старина
Эдвард хотел, чтоб его помнили.
Но Цеберт не запоминал тех, кто этого не желал.
Конечно, он был дружелюбным человеком и законопослушным гражданином, но
идиотом - никогда.

***

Черный дуб стоит на склоне на северной окраине зеленеющего луга; на
фоне залитого лунным светом неба его ветви похожи на кости. Это очень старое
дерево; кора его толстая и посеревшая, глубокие борозды испещряют ее по всей
длине ствола. Все оно походит на окаменелый реликт давно ушедших времен. В
некоторых местах внутренний слой коры стал виден; от них исходит горьковатый
запах. Блестящие зеленые листья особенно густо растут именно там: уродливые,
длинные и узкие, с частыми щетинками по краям.
Но это не настоящий запах черного дуба, что стоит на краю Адас-Филд. В
теплую ночь, когда мир затихает и лунный свет бледно озаряет выжженную под
кроной дерева землю, черный дуб издает другой запах, чуждый этому виду
деревьев. Это запах бензина и горящей заживо плоти, человеческих испражнений
и опаляющихся волос, плавящейся резины и хлопка. Это запах мучительной
смерти, страха и отчаяния, последних минут жизни, прожитых в окружении
смеющихся и глумящихся зевак.
Стоит подойти поближе, и можно увидеть, что нижние ветви потемнели и
обуглились. Присмотритесь, и вы заметите на стволе раздвоенную отметину
искусственного происхождения, которая теперь еле заметна, но раньше,
очевидно, выделялась. Человека, который оставил эту отметину, последнюю в
своей жизни, звали Уилл Эмбри; у него были жена и ребенок, работа в
бакалейной лавке, где он получал один доллар в час. Его жену звали Лила
Эмбри, урожденная Ричардсон. Тело ее мужа, принявшего страшную муку, когда
его обутые в ботинки ноги с такой силой забились о ствол, что он сорвал с
него кору и оставил на нем глубокую рану, так и не было ей возвращено. Его
останки были сожжены, а обугленные кости толпа разобрала на сувениры, после
чего жене послали фотографию умирающего мужа, где он с перекошенным от боли
лицом взирал на поднимающееся по его ногам пламя. Впоследствии Джек Мортон
из Нэшвилла напечатал пятьсот таких, чтобы использовать как открытки.
Остатки плоти сожженного были сброшены в болото, на корм тамошним
обитателям. Рана, нанесенная дереву Уиллом Эмбри, так и не заросла.
Неграмотный человек, он оставил свою метку на единственном памятнике, и она
выглядит так же неистребимо, как если бы ее вырезали на камне.
На этом старом дереве попадаются места, где уже никогда не вырастут
листья. Бабочки не садятся на него, птицы не вьют гнезда в его ветвях.
Желуди, падая на землю, не прорастают, а просто разлагаются. И даже вороны
воротят нос от этого гнилья.
Ствол оплетен лозой. Ее листья широки, а из каждого уплотнения растет
пучок цветов. Их запах отдает гниением, и при свете дня цветы покрыты
мухами. Это Smilax herbacea - могильный цветок. Другого такого не найти на
протяжении сотен миль. Как и черный дуб, оно единственное в своем роде. Два
организма сосуществуют здесь, на Адас-Филд: сапрофит и паразит - один питает
себя за счет дерева, другой - за счет дав но умершего человека.