"Сьюзан Конант. Пес, который говорил правду ("Холли Винтер" #3) " - читать интересную книгу авторазолотистых ретриверов, конечно.
Элейн понравилась мне и тем, что извинилась, и тем, что хотела оставить у себя собаку, которая загнала ее на кухонный стол и изгрызла ножки мебели. И конечно, я была без ума от Кими. Именно такую собаку я представляла себе, когда писала свой рассказ и боялась, как бы Рауди не прочел мои мысли. Успокоившись и вновь обретя хорошие манеры, Элейн повесила мою парку, заварила в чайничке "Эрл Грей", предложила включить электрокамин (я ведь из холодного штата Мэн). Когда она поставила заварной чайник и чашки на сервировочный столик, я хотела уже сесть на полосатый серо-голубой диванчик лицом к блестевшему металлом камину на подставке, выложенной плиткой, но Элейн меня вдруг остановила. - Это место Кими, - сказала она с извиняющейся улыбкой. - Она не любит, когда здесь сидят другие. В конце концов, это дом Элейн. И собака хозяйки дома. Я уселась посередине диванчика. Кими я все еще держала на поводке. Она принюхивалась к содержимому молочника, стоявшего на столике. Я была уверена, что Элейн разрешит ей вылакать молоко. Хотите верьте, хотите нет - так и случилось. Расплескав молоко по всему столику, Кими вылакала весь кувшинчик и вылизала его. Элейн не сказала ни слова. - Я налью еще молока, - сказала она мне. - Не беспокойтесь: сначала я вымою молочник. Я и не думала беспокоиться. Лучше доесть за собакой, чем за человеком, как говаривали мои родители. Когда Элейн вернулась, Кими бросила на нее вопросительный взгляд, а потом прыгнула на тот конец диванчика, который она считала своим, и уселась - Не придвигайтесь. - предупредила Элейн. - Она может цапнуть. Она у нас строгая. - Я уже поняла, - ответила я и едва удержалась, чтобы не добавить: "Зато вы - не очень. Ну ничего, скоро станете строгой". Вслух же я сказала: - Так расскажите мне о ней поподробнее. Элейн еще раз, как это сделал до нее и Стив, повторила, что история длинная. - Я психотерапевт, - сказала она. - У меня частная практика, кабинет на Масс-авеню. Так вот, месяц назад умерла моя пациентка, молодая женщина. Я знала: это ужасно, когда умирают пациенты, но у меня это случилось впервые. Особенно ужасно, если это самоубийство. Я думала, что знаю, как это тяжело. На самом деле до сих пор я даже не представляла себе, что это такое! Что-то за гранью ужаса. Лицо се как-то обмякло, и я поняла, что эти морщинки вокруг глаз, придававшие ей изможденный вид, - совсем недавние. - Кими - ее собака? - предположила я. - Да. А моя пациентка... приняла слишком большую дозу... Я решила, что речь идет о кокаине или о чем-нибудь в этом роде, потому что слово "доза" живо напомнило мне о Лине Баэзе. Теперь он играл бы за "Селтик", если бы не так безудержно праздновал победы. - Она оставила записку, - продолжала Элейн. - У самоубийц так принято, вы, наверно, слышали. Но от этого никому не легче. Записка была мне. Она просила меня взять к себе ее собаку. |
|
|