"Сьюзан Конант. Пес, который говорил правду ("Холли Винтер" #3) " - читать интересную книгу автора

золотистых ретриверов, конечно.
Элейн понравилась мне и тем, что извинилась, и тем, что хотела оставить
у себя собаку, которая загнала ее на кухонный стол и изгрызла ножки мебели.
И конечно, я была без ума от Кими. Именно такую собаку я представляла себе,
когда писала свой рассказ и боялась, как бы Рауди не прочел мои мысли.
Успокоившись и вновь обретя хорошие манеры, Элейн повесила мою парку,
заварила в чайничке "Эрл Грей", предложила включить электрокамин (я ведь из
холодного штата Мэн). Когда она поставила заварной чайник и чашки на
сервировочный столик, я хотела уже сесть на полосатый серо-голубой диванчик
лицом к блестевшему металлом камину на подставке, выложенной плиткой, но
Элейн меня вдруг остановила.
- Это место Кими, - сказала она с извиняющейся улыбкой. - Она не любит,
когда здесь сидят другие.
В конце концов, это дом Элейн. И собака хозяйки дома. Я уселась
посередине диванчика. Кими я все еще держала на поводке. Она принюхивалась к
содержимому молочника, стоявшего на столике. Я была уверена, что Элейн
разрешит ей вылакать молоко. Хотите верьте, хотите нет - так и случилось.
Расплескав молоко по всему столику, Кими вылакала весь кувшинчик и вылизала
его. Элейн не сказала ни слова.
- Я налью еще молока, - сказала она мне. - Не беспокойтесь: сначала я
вымою молочник.
Я и не думала беспокоиться. Лучше доесть за собакой, чем за человеком,
как говаривали мои родители.
Когда Элейн вернулась, Кими бросила на нее вопросительный взгляд, а
потом прыгнула на тот конец диванчика, который она считала своим, и уселась
рядом со мной.
- Не придвигайтесь. - предупредила Элейн. - Она может цапнуть. Она у
нас строгая.
- Я уже поняла, - ответила я и едва удержалась, чтобы не добавить:
"Зато вы - не очень. Ну ничего, скоро станете строгой".
Вслух же я сказала:
- Так расскажите мне о ней поподробнее.
Элейн еще раз, как это сделал до нее и Стив, повторила, что история
длинная.
- Я психотерапевт, - сказала она. - У меня частная практика, кабинет на
Масс-авеню. Так вот, месяц назад умерла моя пациентка, молодая женщина. Я
знала: это ужасно, когда умирают пациенты, но у меня это случилось впервые.
Особенно ужасно, если это самоубийство. Я думала, что знаю, как это тяжело.
На самом деле до сих пор я даже не представляла себе, что это такое! Что-то
за гранью ужаса.
Лицо се как-то обмякло, и я поняла, что эти морщинки вокруг глаз,
придававшие ей изможденный вид, - совсем недавние.
- Кими - ее собака? - предположила я.
- Да. А моя пациентка... приняла слишком большую дозу...
Я решила, что речь идет о кокаине или о чем-нибудь в этом роде, потому
что слово "доза" живо напомнило мне о Лине Баэзе. Теперь он играл бы за
"Селтик", если бы не так безудержно праздновал победы.
- Она оставила записку, - продолжала Элейн. - У самоубийц так принято,
вы, наверно, слышали. Но от этого никому не легче. Записка была мне. Она
просила меня взять к себе ее собаку.