"Сьюзан Конант. Пес, который говорил правду ("Холли Винтер" #3) " - читать интересную книгу автора

конечно, называешь его по имени, а не доктор.
Я расстегнула парку, засунула перчатки в карман и вынула из другого
кармана "орудия производства": металлический тренировочный ошейник, тонкий
кожаный поводок и маленький пластмассовый баллончик с водой. Я несколько раз
надавила на него для проверки.
Поднявшись по лестнице, я оказалась в просторной, красивой комнате с
высокими потолками. Короткий коридорчик вел на кухню. На массивном столе,
напоминающем те, на которых разделывают мясо, скрестив ноги, как йог, сидела
крепкая и сильная на вид женщина лет тридцати с небольшим. У нее были
короткие черные волосы и такое, знаете, поношенное, изможденное лицо. Такие
лица, мне кажется, должны быть у археологов. Интересно, она и в самом деле
археолог? Здесь, в Кембридже, бывает трудно определить профессию человека.
Марокканские циновки на полу, африканские маски на беленых стенах, горшки в
стиле Хопи, расставленные там и тут, и грубая тканая рубаха греческой
крестьянки на хозяйке дома еще недостаточные свидетельства ее принадлежности
к археологам. Такие экзотические атрибуты здесь никогда не выходят из моды.
Как и блеклый цвет стен. Жители Кембриджа, здесь же получившие образование,
понимают культурный плюрализм чисто декоративно: разноцветные вкрапления
экзотики на белом фоне. Так их учили в школе. К тому же по крайней мере три
из шестидесяти одного преподавателя юридического, например, факультета в
Гарварде - афроамериканцы.
Что до Элейн Уолш, то она, застывшая в своей асане на кухонном столе,
скорее напоминала величественную кавказскую женщину с сильно развитым, хоть
и поруганным чувством национальной гордости. Собака действительно оказалась
настоящей аляскинской лайкой-маламутом. У нее был совсем неглупый, даже
благородный вид, пока она не перестала ворчать на хозяйку и, подбежав ко
мне, не растянулась на полу, подставив мне мохнатое пузичко. Рауди обычно
точно так же демонстрировал посторонним свою сдержанность и осторожность.
Элейн Уолш облегченно вздохнула, но осталась на своем подиуме:
- Боже! Как это все унизительно!
На деревянных ножках стола и табуреток виднелись следы собачьих зубов.
- Вы не первая, с кем такое случилось, - постаралась я ее успокоить.
Пока лайка лежала, раскинувшись на полу, я нагнулась, защелкнула
ошейник на ее мощной шее и прицепила поводок.
- Теперь можете спускаться, - сказала я Элейн, - она на поводке.
И я почесала этой псине живот.
- Чувствуешь себя полной идиоткой, - пробормотала Элейн, слезая со
стола.
Несмотря на то, что ей, видимо, довольно долго пришлось проторчать на
нем, двигалась она свободно, непохоже было, чтобы ноги затекли. Наверно, она
действительно занималась йогой.
- Огромное вам спасибо. Ничего более нелепого со мной не случалось.
Даже не знаю, как бы я выкрутилась.
- Придумали бы что-нибудь. Она вовсе не выглядит злобной. Ее зовут
Кими?
Элейн кивнула и бросила на собаку взгляд, полный отвращения.
- Она прехорошенькая, - сказала я. - Просто красавица!
Как и Рауди, и вообще все маламуты, Кими напоминала низкорослого,
ширококостного, сильного волка с большими темно-карими глазами. У Рауди,
правда, почти белая морда - "открытая", так это называется, а у этой была