"Джон Маддокс Робертс. Дикая орда ("Конан")" - читать интересную книгу автора

лучниками степняки ни были, про их успехи в рукопашной схватке киммерийцу
слышать что-то не доводилось.
- Подходите, потолкуем один на один! - крикнул Конан. Он попробовал
пальцем лезвие ильбарского клинка. - Вот этой штукой я вам мозги-то прочищу!
Всадники быстро окружили киммерийца, впрочем держась пока на
почтительном расстоянии. Кочевники крутили в руках какие-то странные
штуковины, - крутили так быстро, что нельзя было толком рассмотреть. Конан
не стал терять времени, разгадывая маневры противника. Если кто-то из них
подберется поближе, он все равно увидит, какую именно пакость степняки
приготовили. Во всяком случае, одно преимущество у Конана было: гирканийцы
хотели взять его живым. У киммерийца же в отношении врага такие милосердные
намерения отсутствовали.
Один из всадников издал гортанный крик. Что-то длинное и тонкое
просвистело у Конана перед глазами и накрепко обвилось вокруг рук и груди.
Теперь понятно - это аркан! Конан повел могучими плечами, ожидая, что аркан
лопнет, но он только сильнее врезался в мышцы прямо под короткими рукавами
кольчуги.
Киммериец неловко попытался перерезать веревку ножом, но другой всадник
молниеносно выхватил длинную плеть и с размаху ударил Конана по правому
запястью. А в это время остальные степняки набросили еще несколько петель.
Глубоко вздохнув, Конан попытался вырвать ручку кнута из седельной сумки, но
тут еще одна петля захлестнула шею. Глаза у варвара налились кровью - он
последний раз попытался порвать путы. Увы, веревки были не толще мизинца, но
покрепче любого каната. Три вражеских коня одновременно рванулись, и Конан
грохнулся наземь. Последнее, что он увидел, прежде чем потерять сознание,
была кривая ухмылка под вислыми усами на роже одного из гирканийцев.
Конан очнулся в сумерках, когда последние бледные лучи солнца мерцали
на горизонте. Варвар обнаружил, что лежит на левом боку и левая рука изрядно
затекла. В голове звенело, будто где-то рядом лупили в вендийский боевой
гонг. В глотке пересохло так, что трудно было дышать. Он попытался сглотнуть
слюну, но не смог - горло распухло. Конан попробовал пошевелиться, но это
оказалось непросто - он лежал со связанными вместе запястьями. Узел был
тугой, но не настолько, чтобы нарушилось кровообращение. Эти бандюги
понимали, что никто не купит безрукого и безногого раба.
Конан неуклюже сел. И увидел, что степняки не удосужились связать ему
ноги. Понятно: куда бы он ушел в степи? Из одежды на Конане остались лишь
набедренная повязка и сандалии. Это тоже вполне понятно... Вдруг где-то
сзади послышались голоса. Конан обернулся, чтобы рассмотреть говоривших.
Четверо гирканийцев сидели у костра и жарили на вертелах мясо. В
нескольких шагах от каждого была привязана лошадь. Пятый гирканиец,
наверное, караулил остальных скакунов, а может быть, повел их на водопой.
Степняки тихо переговаривались, временами негромко смеялись, не обращая на
пленника ни малейшего внимания. Конан почувствовал соблазнительный запах
жаркого, и в животе у него заурчало.
- Эй, ты! - крикнул Конан. Язык, на котором говорили степняки, отдалено
напоминал иранистанский. Конан подумал, что они, может быть, поймут наречие
приграничных торговцев. - Ты, папаша длинноусый, у тебя детишки в кого
пошли, в деревенского шамана? Ты меня кормить-то собираешься или надеешься с
барышом продать мой скелет?
К киммерийцу сразу повернулись четыре бандитские рожи. Конан заметил,