"Роберт Джордан. Конан-заступник [неполн?]" - читать интересную книгу автора

момент, когда он обернулся. Конан мельком увидел женское лицо, скрытое
вуалью так, что видны были только глаза. Киммериец готов был поклясться,
что эти глаза смотрели прямо на него. Не просто смотрели. Пылали.
Неожиданно передняя занавесь дернулась и носильщики - очевидно,
получив приказ - быстрым шагом понесли носилки прочь.
Конан проводил их взглядом. Что-то с ним не в порядке. Все время
что-то мерещится. Кроме Ордо, у него не было знакомых в Бельверусе.
Прижав к себе сверток, Конан двинулся, чтобы убить время до новой
встречи с Ордо. Пока что можно заняться изучением города, в котором Конан
намеревался добиться успеха.



2

Улица Сожаления находилась прямо перед Вратами Ада. Эта улица собрала
всех тех неудачников, которые изо всех сил цеплялись за привычную жизнь,
не желая переселяться отсюда в трущобы. Они горбили спины в тяжелой работе
и знали, что если даже им самим и удастся остаться на плаву, то их детям
наверняка такой удачи не выпадет. Кое-кто из них сумел выползти из района
Врат Ада. Уйдя с Аллеи рваных цепей, они остановились здесь, боясь
непонятного им города. Им было наплевать на ту вонь, которую приносил сюда
с собой южный ветер. Тот, кто по-настоящему порвал с Вратами Ада, не
задерживался на улице Сожалений. Ни на день, ни на час. Но таких было
очень мало.
Живущие на этой улице пытались забыть о том, что ждет их за следующим
поворотом судьбы, забыть кошмары давно минувших дней. Жизнь здесь
напоминала один большой бессмысленный карнавал. На каждом углу уличные
музыканты с лютнями и ситарами визгливой музыкой заглушали хохот,
заполнявший все уличное пространство. В воздухе носились пьяные смешки,
плотоядное гоготанье, истерическое хихиканье, вымученный смех.
Жонглеры с мячами и кольцами, булавами и сверкающими ножами
состязались в своем искусстве перед полуобнаженными красотками, которые
заполняли улицу, сверкая начищенной бронзой браслетов и застежек сандалий
и выставляя товар, как говорится, лицом. Самые зазывные их жесты и самые
откровенные движения предназначались богато одетым городским зевакам,
узнававшим, раззявив рты, о "глубинах разложения, возможных только в
трущобах Врат Ада". Они были видны, как на ладони. И над всем этим царил
Смех.
Бодливый Бык был заведением подстать этой улице. На возвышении в
одном конце просторной комнаты, пропахшей стоялым вином, три пышных
танцовщицы в ярко-желтых шелках бешено вращали бедрами под сибаритскую
музыку. На них почти никто не глядел. Толстый коринфиец оглаживал
медноволосую шлюху, на лице которой застыла натянутая улыбка, и словно бы
пытался определить на ощупь ее цену.
Еще одна проститутка с волосами немыслимо красного цвета оглядела
мощные плечи Конана и как бы невзначай поправила сбрую, вздымавшую ее
пышную грудь. Она облизнула губы и качнулась в сторону киммерийца, но
Конан отрицательно покачал головой. Он еще не видел в толпе Ордо. Потом,
когда тот придет, и наступит время для женщин.