"Роберт эрвин Говард. Ползущая тень" - читать интересную книгу автора

и более чем подробным, а язык, которым оно было изложено, заставил бы
залиться румянцем стыда самую бесстыжую проститутку Аквилонии.
Талис что-то искала, ощупью шаря по стене руками, и вскоре загорелся
тусклый свет - стигийка в ярости забыла об угрожавшей им обеим опасности.
Натала увидела в нескольких шагах от себя Талис. Сквозь пальцы левой руки,
которыми та сжимала рану в боку, ручейком текла кровь, но стигийка твердо
стояла на ногах и в глазах ее пылала смертельная ненависть. Надежда,
теплившаяся в душе Наталы, бесследно покинула ее, когда стигийка
презрительно стряхнула кровь с ладони и увидела, что удар кинжала не
достиг цели - лезвие скользнуло по драгоценным украшениям на набедренной
повязке и лишь слегка поцарапало кожу ее грозной противницы.
- Отдай кинжал, гадина! - процедила она сквозь зубы, нагнувшись над
скорчившейся у стены девушкой.
Натала понимала, что это последняя возможность отстоять свою жизнь,
иной ей уже не представится, но не могла воскресить в себе даже искорки
отваги - она впрочем никогда ей не отличалась, - и лишь дрожала всем телом
полностью парализованная темнотой, яростью соперницы и безысходностью
своего положения. Талис без труда вынула кинжал из ее безвольно повисшей
руки и отбросила его во мрак.
- Кусаешься, сука! - она со всего размаху ударила ее окровавленной
ладонью по щеке. - Кусаешься? Ну так кровь за кровь! Ты пожалеешь еще о
своей дерзости!
Стигийка схватила Наталу за волосы и выволокла на свет. Из стены
торчало железное кольцо, с которого свисал шелковый шнур. Девушке
показалось, что с ней происходит всего лишь кошмарный сон. Она уже не
сопротивлялась, когда Талис, сорвав с нее остатки одежды, подтащила ее
руки вверх и затянула на запястьях крепкий узел. Нагая, натянутая словно
струна, она висела едва касаясь пола кончиками пальцев, словно заяц, с
которого вот-вот начнут сдирать кожу. Повернув с огромным трудом голову,
она увидела Талис, снимавшую со стены тяжелый кнут с рукоятью, блестевший
золотом и алмазами и с семью длинными концами, плетеными из особого шелка,
более твердыми и гибкими чем обычные ременные.
Стигийка глубоко вздохнула, с наслаждением размахнулась, и семь
жгучих языков пламени обернулись вокруг бедер взвизгнувшей от боли Наталы.
Бедная девушка вилась всем телом, стонала, пыталась выдернуть руки из
шелковой петли, кричала, выла, начисто забыв о грозной опасности таившейся
где-то неподалеку. Жестокая стигийка тоже по-видимому забыла об этом,
наслаждаясь муками жертвы.
Обезумевшая от боли Натала подняла залитые слезами глаза, собираясь в
последний раз взмолиться о пощаде, - и стон замер на ее сразу затвердевших
губах, а глаза наполнились неописуемым ужасом.
Взметнувшийся в очередной раз кнут завис в воздухе, когда Талис,
встревоженная выражением лица жертвы, быстро, как кошка, повернулась
посмотреть на то, что ее так напугало. Но новый противник действовал
быстрее. Перед глазами полумертвой от боли Наталы мелькнуло подброшенное с
невероятной силой белое тело стигийки - мелькнуло и исчезло в недрах
огромного черного облака. Пронзительный вопль разорвал тишину и облако
растворилось во тьме.
Еще несколько секунд из мрака коридора доносился умоляющий лепет
Талис, затем ее громкие стоны перешли в душераздирающий крик,