"Роберт эрвин Говард. Долина пропавших женщин" - читать интересную книгу автора

хотела жить там среди качающихся белых цветов, где ни один мужчина никогда
бы ни пришел, чтобы положить на нее свои грубые руки. Конан сказал, что
соглашения заключаются, чтобы быть нарушенными; она нарушит свое
соглашение с ним. Она пойдет в долину пропавших женщин; она потеряется в
одиночестве и спокойствии... как раз в тот момент, когда эти мечтательные
и разрозненные мысли протекали через ее сознание, она спускалась по
пологим склонам и ярусы стен, обрамляющих долину, все выше поднимались с
обеих сторон.
Но спуск был таким постепенным, что когда она остановилась на дне
долины, она не испытала чувства, что попала в ловушку. Со всех сторон от
нее проплывали моря теней, а большие белые цветы качались и что-то шептали
ей. Она пошла наугад, разводя папоротники своими маленькими руками, слушая
шепот ветра в листьях, получая детское удовольствие от журчания невидимого
ручья. Она двигалась будто во сне, в объятиях незнакомой нереальности.
Одна и та же мысль не покидала ее: здесь она в безопасности от животной
грубости мужчин. Она заплакала, но это были слезы радости. Она легла,
вытянувшись, на лужайку и сжала руками мягкую траву, как будто она хотела
прижать обретенное убежище к груди и держать его там вечно.
Она нарвала лепестков цветов и вплела их венком в свои золотые
волосы. Их запах гармонировал со всем остальным в этой долине - сказочным,
тонким, очаровательным.
Так она наконец вышла на прогалину в центре долины и увидела там
большой камень, как будто высеченный человеческими руками и украшенный
папоротником и гирляндами цветов. Она остановилась, разглядывая его, и тут
возле нее началось движение и жизнь. Обернувшись, она увидела крадущиеся
из глубоких теней фигуры стройных коричневокожих женщин, гибких,
обнаженных, с цветами в черных как ночь волосах. Как видения из сна они
подошли к ней, но ничего не говорили. И вдруг ужас охватил ее, когда она
взглянула в их глаза. Эти глаза светились, излучали свет по сравнению со
светом звезд; но это не были человеческие глаза. Их форма была
человеческой, но с душами произошла странная перемена, которая отражалась
в их светящихся глазах. Страх волной накатил на Ливию. Змея подняла свою
наводящую ужас голову в обретенном ею Раю.
Но спастись бегством она не могла. Гибкие коричневые женщины окружили
ее со всех сторон. Одна, самая прекрасная из них, молча подошла к дрожащей
девушке и согнула ее своими гибкими коричневыми руками. Ее дыхание
издавало тот же аромат, который исходил от белых цветов, качающихся в
свете звезд. Ее губы прижались к губам Ливии в долгом жутком поцелуе.
Офирка почувствовала, как холод растекается по ее венам; руки и ноги ее
стали хрупкими; как белая мраморная статуя лежала она на руках своей
пленительницы, неспособная пошевелиться или что-нибудь сказать.
Быстрые мягкие руки подняли ее и уложили на камень-алтарь, устланный
цветами. Коричневые женщины взялись за руки, образовав кольцо, и гибко
двинулись вокруг алтаря в странном темном танце. Никогда ни солнце, ни
луна не видели такого танца, и большие белые звезды стали еще белее и
засияли еще более ярким светом как будто его темное колдовство находило
ответ в чем-то космическом и стихийном.
И зазвучала тихая песнь, которая была менее человеческой, чем
журчание ручья вдалеке; шелест голосов напоминал шепот цветов, качающихся
под звездами. Ливия лежала в сознании, но не имея сил пошевелиться. Ей не