"Елена Хаецкая. Песня снегов" - читать интересную книгу автора

воспоминания о сече и утонул в них. Он говорил и говорил, он плел слова, и
вскоре ни он, ни она уже не видели комнаты - пустое пространство между
ними заполнило поле боя, и тени, лежащие на столе, казалось, скрывали тела
павших, и пролитое вино у локтя Синфьотли было как свежая кровь.
В маленьком потолочном оконце, затянутом бычьим пузырем, медленно
разгорался рассвет.


Конан обнаружил, что солнце уже поднялось над горизонтом, а ведьма
так и не показалась и всякая нечисть на охоту не вышла.
Дверь скрипнула, и в конюшню, щурясь, заглянул вчерашний детина в
кожаном фартуке. В руке он держал еще дымящийся кусок баранины, насаженный
на столовый нож с широким лезвием.
- Эй ты, - окликнул он пленника. - Веди себя тихо, и я накормлю тебя,
понял?
Конан отмолчался. Детина опасливо приблизился к нему. Конан
шевельнулся и открыл глаза. При виде мяса варвар встрепенулся, а запах
съестного заставил ноздри киммерийца дрогнуть. Верхняя губа поднялась, и
он вытянул шею, пытаясь дотянуться до еды.
- И впрямь животное, - пробормотал слуга, глядя, как варвар
заглатывает кусок целиком. Пока пленник жевал с набитым ртом, конюх
осторожно отвязал его и, не дав даже закончить трапезу, потащил к выходу.
Там их ждал коренастый человек с непропорционально широкими плечами и
копной совершенно белых волос. Ему можно было дать и сорок, и шестьдесят
лет. Он был облачен в кольчугу поверх плотной кожаной куртки, прикрывающей
колени. Широкий серебряный пояс перетягивал плотную талию. Рукоять
тяжелого меча виднелась на бедре. Расставив ноги в коротких сапогах и
подбоченясь, Гунастр - это был он - стоял рядом с рослым Синфьотли и
внимательно наблюдал за происходящим. Казалось, от его цепкого взора не
ускользает ни что.
Двери конюшни раскрылись, и показались слуга, багровый от усилий, и с
ним тот, за кем, собственно, и явился содержатель гладиаторской казармы.
Гунастр прищурился и прямо-таки впился в Конана взглядом. Профессиональный
наемник, сам в прошлом гладиатор, Гунастр сразу отметил хорошее сложение и
развитую мускулатуру юноши. Будучи неплохим знатоком человеческой природы,
Гунастр увидел на юном лице киммерийского пленника не только гнев и
звериную злобу, но и растерянность, усталость и еще непонятный страх. Если
парень и мечтает о мести, то, во всяком случае, явно еще не знает, какого
конца браться за это богоугодное дело..
Конюх остановился в двух шагах перед старым рубакой. Быстрым
движением Гунастр вытянул вперед свою длинную руку и ощупал стальные мышцы
молодого варвара. Яростные синие глаза сверлили старика так, словно хотели
проделать в нем пару дырок; Гунастра это ни в малейшей степени не смущало.
- Хорош, - одобрил он и повернулся к Синфьотли. - Ты и впрямь наделен
силой вепря, Синфьотли, коли удалось изловить такого медвежонка.
- Не стану хвастать тем, чего не совершал, - ответил асир. - Когда
этот парнишка схватился со мной, сил у него уже не оставалось. Он устал
после боя, и многочисленные раны его кровоточили.
Гунастр провел пальцами по повязке на груди Конана и кивнул.
- Вижу. А ты все таков же, Синфьотли, каким был и десять, и