"Спрег ДеКамп, Лин Картер. Тени Ужаса (=Конан-островитянин) ("Конан" #8)" - читать интересную книгу автора

залу горящим немигающим взором. Сейчас он был похож на грозного льва среди
саванны. Глубокая боль пронзила его загадочное сердце, и острое чувство
потери хлынуло в душу. Троцеро Пуантенский был первым, кто поддержал Конана,
когда тот возглавил бунт против короля-выродка Нумедидеса. Престарелый граф
предпринял далекое путешествие к берегам страны пиктов, чтобы вернуть назад
бывшего главнокомандующего аквилонскими армиями, которому пришлось бежать от
наемных убийц, посланных завистливым Нумедидесом. Вскоре Конан выступил из
Зингары во главе опытных и храбрых воинов. Постоянно пополняя ряды своими
сторонниками, он, подобно кровавому мечу, рассек всю Аквилонию от дальних
провинций до ворот увенчанной башнями Тарантии, откуда шагнул на ступени
королевского трона. И там он собственными руками задушил развращенного
Нумедидеса и водрузил корону на свою черноволосую голову. В глубине души
Конан горячо оплакивал потерю своего самого старого верного друга, ставшего
первой жертвой Ужаса...
Оставшиеся две недели этого месяца Ужас атаковал снова и снова, пока
семь тысяч жителей Аквилонии - пэров и поденщиков, графинь и куртизанок,
баронов и бродяг, священников и крестьян - не исчезли в роковых объятиях
Красных Теней.

Глава II. ЧЕРНОЕ СЕРДЦЕ ГОЛАМАЙРЫ

Пока ленивые года тянулись словно корабли,
И фениксы покой моей гробницы стерегли,
В бездонных пропастях уныния мрачного я спал,
Но пробил час, и я от сна восстал!

Конан спал один под неусыпной охраной в одном из просторных покоев
своего дворца. В сумеречной вышине неясно маячил позолоченный купол потолка.
И хотя последние три дня он не смыкал глаз ни на минуту, отчаянно пытаясь
совладать с мистической напастью, поразившей его королевство, сон Конана
скорее напоминал беспокойную дремоту, часто посещаемую какими-то видениями.
В течение длинных дней и ночей, полных горького бессилия, он держал
бесконечный совет. Конан искал ответа у мудрейших людей королевства -
седовласых старцев и образованнейших ученых мужей. Он просил
священнослужителей Митры, Иштар и Азуры молиться о заступничестве богов. Он
слушал рассказы шпионов и изучал донесения тайных агентов. Он пытался
прибегнуть к чарам и ворожбе служителей тайных культов - все напрасно.
Теперь изнеможение подточило силы даже его несгибаемой железной ярости.
Старый, поджарый волк, охваченный беспокойной наркотической дремотой, Конан
растянулся в тяжелой кольчуге на шелковых покрывалах подложив под руку свой
широкий меч.
Конану казалось, что он слышит далекий голос. Отдающийся эхом призыв
прозвучал достаточно громко, чтобы заставить его насторожиться, но столь
туманно и неясно, что он никак не мог проникнуть в смысл фразы, жутким
шепотом растекающейся по его комнате.
Конан вскочил с постели и, осмотрев свои голые руки и ноги, понял, что
это было сновидение. Король обернулся и увидел свое собственное тело,
погруженное в глубокую дремоту. Кольчуга мерно вздымалась на широкой груди,
поблескивая в серебряном лунном свете, проникавшем сквозь высокие узкие
окна.