"Леонард Карпентер. Конан Великий ("Конан") " - читать интересную книгу автора

хозяине и его союзнике, и ничто из этого до сих пор не оказалось ложью.
- Естественно: ему ведь нужно завоевать наше доверие. Но сейчас он уже
достаточно много знает о наших планах и может представлять опасность, если
сбежит. Не потому ли Конан прекратил разговоры о том, чтобы вернуть его в
Немедию за выкуп?
- Одно хорошо - карлик явно слишком уродлив и слаб, чтобы оказаться
тайно подосланным убийцей. И все равно странно, что король всерьез слушает
речи придворного придурка.
- Э-э, не скажи, этот малый вовсе не дурак, и речи его - никак не бред
и не шутки. - Допив вино, граф поставил кубок на стол. - У него потрясающий
дар распознавать слабости человека и играть на них. Кто знает, какую роль
карлик сыграл в поражении своего хозяина в бою? И потом, как он позволяет
себе такое хамское обращение к королю... Я нахожу это возмутительным!
- Брось, старина! Это привилегия шута, как тебе известно. Король,
особенно такой великий, как Конан, нуждается в ложке дегтя на бочку медовой
лести. А оскорбления и хамство этого недочеловека не обидны и не ранят
достоинство монарха. Никому из нас он бы такого не позволил.
- И все равно, слишком много времени король проводит в его обществе.
Как знать, что поет Конану в уши этот гном и какая колдовская музыка льется
из его глотки...
Просперо в ответ рассмеялся:
Мой дорогой граф, нельзя же так сомневаться в разуме и чутье своего
короля! А что касается колдовства - так наш Конан его за версту распознает.
Ну посуди сам - неужели король настолько слабоволен, что поддастся влиянию
какого-то карлика? Вот погоди, сегодня на совещании у тебя будет возможность
убедиться в том, стали ли рассуждения Конана о политике, дипломатии и
военных делах менее здравыми и волевыми. Если это так - мы поговорим с ним.
Если нет - пусть веселится со своей игрушкой. Впереди у него и у нас много
дел, которые смогут подтвердить решительность и мудрость его правления.

* * *

Был поздний вечер или светлая, не похожая на аквилонскую, ночь. Что-то
в воздухе, в цвете неба над горизонтом, даже в шуршании ветра говорило о
том, что это место лежит далеко от обжитых мест Хайбории. Лунным серп застыл
на полпути к зениту, освещая серебристыми лучами руины какого-то гигантского
древнего сооружения. Огромные каменные блоки грудами лежали друг на друге,
полуобрушенные колонны вонзались в Черное небо... Среди камней завывал
ветер, не шевеля при этом ни единой травинки, ибо никакой растительности не
удалось пустить корни в этом каменном лабиринте. Даже опавшей сухой листвы
нигде не было видно. Помимо слуха, движение воздуха подтверждали лишь
пыльные вихри, то и дело поднимавшиеся в каменных закоулках, да рябь на
поверхности темного бассейна с низким бордюром, словно гигантский глаз,
торчащего посреди развалин.
Одинокая тень медленно пробиралась среди камней, направляясь к
бассейну. Она явно принадлежала жалкому, уродливому подобию человека, словно
по злой иронии судьбы оказавшемуся в этой обители забытых богов.
- Ктантос! - раздался дерзко нарушивший тишину человеческий голос. -
Старейший, что заставило тебя обратиться ко мне? Я ведь не вызывал тебя,
Ктантос.