"Дуглас Брайан, Ник Харрис. Голодный золотой божок (Серая птица) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

каждый. Старший, апатично моргая, зевал, и в горле его при этом что-то
хрипело и булькало. Младший поглядывал на него с омерзением, лихорадочно и
без цели дефилировал по комнате, сплетал и расплетал пальцы рук и время от
времени, вздернув кверху узкий, скошенный подбородок, визгливо хохотал.
Глаза у него то подергивались дымкой какого-то отупения, то вдруг вспыхивали
остро и яростно.
Между ними находился шахматный столик, инкрустированный обсидианом.
Фигуры на доске пребывали в патовой ситуации - платиновый дракон запутался в
окружающих элефантусах. Магистр в золотых доспехах запер его, а с боков два
золотых же рыцаря-конника не оставляли возможности пройти.
- Я ненавижу юношей, - вдруг проговорил Дорсети-старший. - Ненавижу их
петушьи голоса, их глупую дерзость, развинченные телодвижения, прыщи, их
пустые головы, болтающиеся взад-вперед на верблюжьих шеях...
Дорсети-младший, по своему обыкновению, захохотал.
- Как хорошо, что в Галпаране разрешены поединки, - продолжал отец. -
Как хорошо, что подростки могут вволю тыкать друг в друга своими железяками.
За неделю один-два погибают. Это прекрасно! Я бы даже велел им драться, в
приказном порядке. Хорошо бы еще завести в город постыдную - смертельную
болезнь. Тогда молокососы перемрут почти все.
Отсмеявшись, его сын вдруг резким, порывистым движением уселся на стул
напротив, смахнув локтем с доски несколько фигур - те упали с тяжелым
стуком, калеча лакировку красного паркета. Он вперил горящие глаза прямо в
обрюзгшее лицо своего родителя и сказал:
- Если бы ты послушал меня, старый дурень, Мироваль давно был бы мертв.
Я не верю, что он отступился и уехал!
- Ты закажешь перстень у сапожника? Или новую тунику у пекаря? -
возразил Дорсети-старший с ленивым брюзжанием. - Ведь нет? Каждый должен
заниматься своим ремеслом, сообразно цеховой принадлежности. На этом стоит
опора благопристойности, и...
- "Стоит опора", - передразнил отца молодой негодяй. - Изящный
оборотец! Ты полагаешь, этот Сохо удовлетворился твоими объяснениями?
- Я ничего ему не объяснял. Просто сказал, что мне нужно знать о каждом
шаге герцога, и заплатил. В этом - основное достоинство ремесленного подхода
к делу. Ты же не объясняешь сапожнику, к чему тебе новые сапоги.
- А вдруг он случайно пронюхает о... - Дорсети-младший осекся и вдруг,
качнув головой, вонзил пальцы в свою причесанную шевелюру, словно пытался
остудить жжение, поселившееся под черепной коробкой. - Почему он опаздывает?
Почему люди все делают медленно - медленно ходят, медленно говорят, медленно
думают? Это мучительно. Я приставил бы к каждому конюха с розгой, чтобы тот
его подгонял.
С этим он вскочил и метнулся было к окну, покрытому фисташковым
бархатным пологом, однако по пути остановился, развернулся на каблуках и
застыл, склонив голову на сторону.
- "Пронюхает, пронюхает"... Ты похож на новейшую гадательную книгу, -
фыркнул отец. Ну и что, если пронюхает? Он не станет болтать.
- Зато станет шантажировать, - угрюмо высказал сын.
- Шантажируют родовитые шлюхи и торговцы зельем. Такие, как Сохо, берут
под опеку.
- Его опека будет дорого стоить.
- Мне она ничего не будет стоить. Я заключу с ним соглашение. Пусть он