"Майкл Мэнсон. Корабль За Облаками ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Конан - к борту. Судно выглядело не маленьким, и команда его, само собой,
была побольше четырех человек; сколько же именно, Конан совсем не желал
выяснять. Бегство представлялось ему самым лучшим выходом.
Итак, он подскочил к борту, слегка загибавшемуся внутрь и доходившему
ему до груди, и вознамерился единым махом перелететь через него. Однако
взгляд, брошенный на море, заставил Конана остолбенеть. Море плескалось, как
и положено, внизу, но до него было две, три или все четыре тысячи локтей;
между морем и кораблем плыли облака, едва не задевая огромные неподвижные
крылья, торчавшие там, где у обычных судов располагалась гребная палуба.
Зрелище это настолько поразило Конана, что он не сразу услышал звон металла
и резкие слова команды. Потом эти воинственные звуки все же заставили его
обернуться. На самом верху одной из башен стоял воин в богатых доспехах, без
шлема, с властным и надменным лицом, а на палубу выбегали солдаты; все - в
бронзовых чешуйчатых кольчугах, с мечами у пояса и палками в руках. Их было
три десятка или поболее того, и Конан понял, что справиться с ними не
удастся.
Если б он держал в руках меч! Не короткий бронзовый клинок, как у этих
безволосых, а привычное ему оружие из доброй стали длиной в четыре локтя! И
если б в другой руке была у него тяжкая секира! И были шлем, и панцирь, и
поножи, и крепкие сапоги! Да, будь он вооружен, как подобает, дела могли
повернуться иначе!
Но воин всегда воин, с клинком или без клинка; вид же палки с рабским
ошейником для воина оскорбителен. И Конан, взревев и потрясая кулаками,
ринулся на врагов.
...Когда он снова пришел в себя, ноги его были связаны, локти стянуты
за спиной прочными ремнями, и стерегли его уже не трое, а шестеро.
Предводитель с надменным лицом исчез, но крючконосый маг в голубой хламиде
сидел перед Конаном, развалившись в низком плетеном креслице, и усмехался не
без насмешки. Его огромные водянистые глаза довольно поблескивали.
Крючконосый заговорил. Кажется, слова чародея повторялись - одна и та
же короткая фраза, произнесенная на многих языках, неведомых киммерийцу. Это
было странным; кроме десятка хайборийских наречий, Конан мог бы объясниться
с асами и ванами, светлобородыми бойцами Севера, с туранцами и стигийцами, с
иранистанцами и дикарями из гирканских степей, не говоря уж о заморанцах и
шемитах. Мог он разобрать и речи пикта, вендийца и даже кхитайца, щебечущего
словно певчий дрозд; но все, что говорил ему маг в голубой тунике,
оставалось загадочным и непонятным.
Наконец Конан решил, что надо и ему молвить слово. Покосившись на
каждого из шести стражей, он уставился затем на старика и медленно произнес:
- Когда у меня будет меч, я погляжу, какого цвета печень у этих
ублюдков. А твою, крючконосый, я вырву голыми руками.
Он думал, что колдун ничего не поймет, но старец вдруг вздернул редкие
брови над водянистыми глазами и с неуверенной ухмылкой поинтересовался:
- Атталанта? Ты - атталанта? Пришел из-за моря? С западных островов?
Речь его, к изумлению Конана, походила на киммерийскую, но слова он
выговаривал с непривычным и странным акцентом, то шепелявя и присвистывая,
то каркая, точно старый ворон. Конан, однако, разобрал, о чем его
спрашивают.
- Не атталанта, киммериец, - буркнул он. - С Севера, из-за гор, не с
западных островов. Никогда не слышал о таких островах, кроме Барахов, что