"Д.Мак-Грегор. Конан и призраки прошлого" - читать интересную книгу автора

редких прохожих в изумлении шарахаться в стороны.

Только сейчас Этей смог открыть глаза и позволить себе немного
расслабиться. И в это самое мгновение знакомая фигура возникла перед
ним во мраке. Нет, то была не Белит, другая. С детства посещала она
стрелка, пугая и одновременно обещая нечто, о чем Этей и догадываться
не смел. Руки ее плавно мазнули по его лицу -- так, как капля дождя
задевает щеку, пролетая мимо... Белые слепые глаза уставились в точку
меж его бровей и он почувствовал там легкое жжение. Замерев, стрелок
впустил в себя это тепло, и оно сразу разлилось в его голове,
прояснив жалкие однообразные мысли, разворошив прошлое, пробудив
воображение... Вместо призрачной фигуры перед Этеем предстала
женщина, чья кровь и плоть ощущалась кожей; он внюхался, с детским
любопытством вдыхая ее горячий запах, и вдруг прильнул к ней всем
телом, желая истинной -- только истинной -- любви, той, какой у него
никогда еще не было...

Но и то оказалось ложью, а может, миражом -- как все в прошлой и
настоящей жизни стрелка. С тихим смехом женская фигура вновь
обратилась в полутуман и растаяла, оставив после себя лишь горячий,
но быстро остывающий запах. На долю мига мелькнуло в той же тьме
чистое лицо Белит -- она с грустью посмотрела на растерянную
глупую физиономию лицедея и, конечно, исчезла. А что ей было делать в
вонючей повозке рядом с потными телами шутов и смешным неудачником...
Смешным? Нет. Страшным. Диким. Грязным. О, Эрлик!.. Этей вытер слезы,
отчего-то полившиеся из глаз, и лег. Но и сон -- единственный
праздник в его земном существовании -- не приходил, чтобы дать
облегчение. Стрелок с ужасом почувствовал приближающуюся боль.
Тонкими иглами она легко касалась его тела, обещая вот-вот вонзиться
безжалостно...

Он прикусил губу и медленно начал вытягивать одну ногу,
другую... Не получилось... Судорога мгновенно сковала его от кончиков
пальцев до самых плеч. Чувствуя, как от боли готово лопнуть сердце,
стрелок сел, впился ногтями в подошвы, потом в щиколотки, в икры... И
в тот момент, когда от невыносимой пытки он уже почти перестал
дышать, боль прошла. Не веря, Этей осторожно пошевелился -- тело его
было свободным и легким, как во времена юности... Но радоваться он не
спешил; напротив, раздражение вдруг охватило его -- высоким небесам
угодно посмеяться над своим рабом? Что же... Стрелок спохватился,
ругая себя за мерзкий характер. Проклятья, готовые сорваться с его
уст, не произнеслись. Да он и так позволил себе слишком много! Даже
за миг неповиновения его могут лишить великой чести отомстить
ненавистному варвару! О, Эрлик... И неужели до сих пор он не привык
к насмешкам? Стрелок с силой ударил себя в подбородок, с
наслаждением очищения ощутил резкую боль, и вновь свалился на пол,
обуреваемый сейчас лишь одним желанием -- спать.