"Андре Олдмен. Конан и Врата Вечности ("Конан")" - читать интересную книгу автораАндре Олдмен
Конан и Врата Вечности Библиотека Старого Чародея - http://www.oldmaglib.com Распознавание и вычитка - Игорь Серафимов К64 Конан и Врата Вечности: Роман и повести. - СПб., "Северо-Запад", 1997. - 448 с. ISBN 5-7906-0003-4 ГЛАВА 1 Рыцари удачи Небо было синим, щебень белым, а скалы желтыми с красноватым отливом. Знойное марево дрожало над мертвой пустыней, и, казалось, сухие ноги трех стройных хауранских скакунов опускаются в прозрачные воды мелкого озера, Всадники, сидевшие в простых кожаных седлах без украшений, кутались в серые бурнусы, прикрывая лица шарфами: ровный ветер с отрогов гор Тайдук-Нубас нес на своих жарких крыльях пыль, меловое крошево и мелкие, жалящие кожу споры растений. Его порывы рождали в каменистых расщелинах гулкие протяжные звуки, словно духи ущелий пели свои заунывные, предостерегающие путников песни. - Не зря говорят, прокляты богами места эти, - пробурчал высокий седок, посапывая и что-то поправляя под широким бурнусом. - Мой храбрый Бравгард, - откликнулся низенький толстяк, державшийся в седле с небрежной уверенностью опытного наездника, - тебе нечего опасаться, пока с тобой повелитель Эль-Мехема. Забыл ли ты, друг мой, что твой господин неустрашим, как лев, осторожен, как дикий кот, и мудр, как столетний ворон. Так говорят подданные о властителе лучшего города Востока, светлейшем Абу-Дастане. Если, конечно, не лукавят. - Не лукавят, - пробурчал сквозь шарф высокий, - мы давно знакомы, еще с тех пор, когда тебя звали просто Дастаном. Ты всегда был котом, львом, вороном и еще дюжиной животных: смотря по обстоятельствам. - Т-с-с! - погрозил толстяк пальцем, на котором блеснул алый камень в золотой оправе. - Не забывай, друг мой, что здесь даже скалы имеют уши. Нашим добрым подданным вовсе ни к чему знать некоторые подробности из прошлой жизни их господина. - Да этих трусов сюда не заманишь даже посулами всех сокровищ Вендии! - воскликнул его спутник, привстав на стременах. - Клянусь шлемом Мардука, Даст, не по душе мне здешние ублюдки. От последнего раба до нобиля с кривой |
|
|