"Эрик Кольер. Трое против дебрей " - читать интересную книгу автора

Было так жарко, что пот выступал у нас, даже когда мы лежали в тени
тополей, занятые только своими мыслями. Это была не насыщенная влагой
предгрозовая жара, а сухой, палящий зной. От него засыхали чина и вика.
Болотная трава, лишившись своих соков, из зеленой становилась блекло-желтой,
а голубика на кустах превращалась в сухие сморщенные комочки, прежде чем
успевала созреть. Для Лилиан потеря голубики была настоя щей трагедией.
Голубика прекрасно цвела в июне, обещая редкий урожай, и, пройди в июле
один-два ливня, кусты голубики были бы усеяны крупными сочными ягодами,
которые она предполагала нарвать, а затем законсервировать и наварить
варенье на зиму. Но ни в июле, ни в августе не выпало ни капли дождя. День
за днем, неделя за неделей стояла беспощадная изнуряющая жара. А это
значило, что у нас не будет ни консер вированных ягод, ни варенья на зиму,
если мы не привезем и то и другое с торгового пункта.
Но отсутствие зрелой голубики было не единственной бедой, поразившей
Мелдрам-Крик летом 1931 года. Прерии преврати лись в пустыни. Люцерна на
полях засыхала, не успев расцвести, и казалось, даже соснам и елям не
хватало влаги, чтобы освежить свои иголочки.
Русло ручья Мелдрам от истоков до устья было так же сухо, как и ведущие
к нему следы животных, как и почти все небольшие озера. И в грязной тине,
вскоре превращавшейся в пересохшую корку, видно было множество запутанных
утиных и гусиных следов. Это были следы птенцов, слишком слабых, чтобы
летать, слишком неповоротливых, чтобы бегать, но уже понимавших, что надо
где-то искать воду. Койоты стаями спуска лись вниз по руслу, пользуясь
легкой возможностью поохотиться за дичью. Все русло было устлано утиными и
гусиными перьями в тот страшный период летнего зноя.
Гибли не только водяные птицы. Животные со скотоводческих ферм бродили
вдоль берегов с высунутыми от жары языками в поисках воды. У полуразрушенной
бобровой плотины оставалось около одного или двух дюймов застоявшейся воды,
или, вернее, какой-то жидкой грязи, которая отделяла от сухой почвы
несколько ярдов глубокой и топкой трясины. Стремясь добраться до этой
лужицы, измученные жаждой животные пробирались через болото, и многие из них
застревали в трясине и погибали. Это была медленная смерть, так как иногда
конец наступал лишь на четвертый или пятый день. И когда пришла осень,
многие из фермеров сокрушались по поводу разорительной потери скота и
подумывали, что если положение дел не изменится, то недалеко время, когда
животные, чтобы утолить жажду, вынуждены будут отправиться в дальний путь к
реке.
Местом гибели животных было не только заболоченное русло ручья Мелдрам.
Другие ручьи пребывали в таком же состоянии. Опасны были любые низины на
полях, где весной застаивалась талая вода. Положение стало настолько
угрожающим, что отдел пастбищ департамента земельных и лесных угодий
поставил ограды вокруг высохших водоемов, чтобы животные не гибли в трясине,
пытаясь добраться до жалких остатков воды. Но ограды были лишь временным
средством предотвратить несчастные случаи, а не радикальным способом лечения
недуга. Со временем столбы, поддерживающие проволоку или ограду, должны были
подгнить и повалиться, и их пришлось бы ставить вновь. И какая была польза
скоту от окружающих пастбищ, если для него были закрыты немногие
существующие водопои?
Единственным выходом на будущее из создавшегося бедственного положения