"Эрик Кольер. Трое против дебрей " - читать интересную книгу автора

Я рассчитывал расставить оснащенные капканы по первому но ябрьскому
снегу. А до тех пор у нас не было никакой надежды пополнить скудное
содержимое кошелька.
Наполнив ведра водой, я уложил около костра распиленные дрова и
растянулся у огня головой к передней части фургона. Я видел, как Лилиан
делает пресные лепешки и кладет их на сковородку у костра. Откуда-то с озера
слышался тоскующий птичий крик, печальный, как песня об одиночестве.
Возможно, что здесь, на расстоянии многих миль от населенных пунктов,
остававшихся все дальше и дальше позади нас, кто-нибудь и почувствовал бы
себя одиноким, но только не я.
Отдыхая, я прислушивался к перезвону колокольчиков на лошадях. С
чувством удовлетворения и душевного покоя я на блюдал, как Лилиан готовит
ужин. На следующий день нам предстояло добраться до истоков Мелдрам-Крика,
перебраться на другую сторону и немного спуститься вниз по ручью. К концу
дня мы рассчитывали быть дома. Хотя этот предпо лагаемый дом и представлял
собой лишь разбитую в тени деревьев палатку размером десять на двенадцать
футов, все равно это был наш дом: ведь я знал, что там у меня будут Лилиан и
Визи и сто пятьдесят тысяч акров нетронутой природы. А раз мы трое
собирались делить свою судьбу в этой глуши, об одиночестве не могло быть и
речи. В этом я был полностью уверен.
Когда на следующее утро я разжег костер, солнце уже взошло. С озера еще
дул сильный ветер и отгонял комаров от нашей стоянки. Я спустился в воду и
выловил колесо. Обод разбух в воде и снова мог хорошо держаться, плотно
прилегая к шине и спицам.
Когда я пригнал и запряг коней, Лилиан провозгласила: "Завтрак!" Ветер
стихал, и огромные тучи звенящих кровожадных комаров двинулись на нас с
болота. Нам пришлось есть и пить, действуя одной рукой: другая отгоняла
насекомых. Было только два возможных способа избавить нас и наших лошадей от
комаров: разжечь огромный дымокур, чтобы дым покрыл весь песчаный мыс, или
поскорее убраться с озера. Мы выбрали последнее.
К десяти часам мы достигли истоков ручья. Хотя снег в лесу стаял за
шесть-семь недель до нашего появления, в русле ручья булькала лишь тоненькая
струйка воды, едва достаточная для того, чтобы смочить шины колес, когда
фургон переезжал на противоположный берег.
- Если еще пару недель не будет дождей, весь ручей пере сохнет, -
предсказал я.
На этой стороне ручья была полоса леса, где не сохранилось ни одного
невысохшего старого дерева. Пожары предшествовавших лет уничтожили здесь
почти всю растительность, оставив после себя лишь хаос сваленных деревьев.
Проехать там было невозможно.
В марте этого года, когда бурелом был покрыт слоем снега более двух
футов толщиной, здесь прошли сани и скот с зимних пастбищ. Теперь же путь
фургону нужно было расчистить топором. Я разжег около фургона дымокур,
предоставив Лилиан поддерживать огонь, распряг лошадей и начал прорубать
проход через бурелом.
Деревья были пересохшими и твердыми. В лесу стоял паля щий полуденный
зной, и, когда я прерывал работу, чтобы передохнуть, в каждую частицу моей
открытой кожи впивалось по меньшей мере полдюжины комаров. Я упорно расчищал
проход, проклиная про себя пожары, навалившие кучи деревьев, ворча на
комаров и почти жалея, что мы вернулись в эти унылые и негостеприимные