"Владимир Колин. Последнее перевоплощение Тристана Старого" - читать интересную книгу автора

биографией и ее волнующим завершением, но особенно - той интригующей
областью знаний, которой Тристан посвятил себя с юности - алхимией. Каждый
из нас может убедиться в том, что эта таинственная наука Альберта Великого
влечет к себе людей еще и сегодня. Пройдите по улицам большого города или
остановитесь в любом селе, привлекая к себе внимание необычайными одеяниями
и странным поведением. Затем сообщите, что вы владеете секретом
философского камня, с помощью которого можете превратить свинец в золото,
что вы создали эликсир молодости и посвяшаете свои научные изыскания людям,
стремящимся к богатству и жизни вечной. И вы поразитесь результатам, ибо
они превзойдут ваши самые радужные ожидания. Тысячи жуликов живут таким
обманом, потому что, несмотря на завоевания науки, жажда абсолюта,
характерная для первых мифотворцев, теплится и в душах наших современников:
почти все они мечтают о сказочном богатстве и бессмертии, полученных
готовенькими из чужих рук. Подчеркиваю это последнее обстоятельство, ибо
оно вскрывает существенное различие между алхимиком и жуликом, который
нередко рядится в его одежды. Меня с юношества поражал аскетизм великих
алхимиков, их самоотверженный неблагодарный труд в скромных лабораториях, в
которых они бились над получением сказочного Opus Magnus.
Итак, я назвал ключевые слова: алхимия и аскеза, С самого начала хочу
заметить, что меня никогда не интересовала мистическая сторона алхимии, и я
использую понятие аскезы, чтобы дать представление о той полной
самоотверженности, с которой настоящие алхимики предавались своим занятиям
и даже иногда жертвовали жизнью. В аскезе алхимиков не кроется для меня
ничего сверхъестественного; она означает полную самоотдачу, характерную и
для ученого наших дней. Алхимик знал, что лишь в конце жизни, полной
лишений и непрерывного труда ему, может быть, удастся овладеть Ars magna
-Великим искусством, которое преобразует его самого и превратит в высшее
существо: человека, трезво глядящего на мир, в то время как все остальные
грезят с открытыми глазами. На криптографическом языке этих
героев-исследователей, знающих по опыту, что они должны защищать свои
открытия от всесильных хозяев своего времени, всевозможные символы и
формулы скрывают, конечно, лишь надежду на то, что придет время, когда они
овладеют секретом, который поставит их в положение, решительно отличающееся
от положения остальных людей, ибо они станут другими. Для того, чтобы
достичь этой единственной в своем роде минуты, - чему они, не колеблясь,
посвящали всю жизнь, - они должны были открыть знаменитый философский
камень и эликсир бессмертия - условие для достижения главной цели,, но не
сама эта цель.
Вот, в общих чертах, все, что я угадывал или предчувствовал в тот
момент, когда начал изучать деятельность Тристана Старого. Теперь я
прекрасно понимаю, что именно эти неясные предчувствия, полностью
исключавшие увлечение мистикой, в котором погрязло столько исследователей,
позволили мне познать ту поразительную цель, к которой стремились все
алхимики и которой - я в этом уверен - достиг Тристан Старый.
Я не избежал, конечно, сомнений. Встречая на каждом; шагу - в его
собственных работах и в сочинениях его соратников -религиозные термины и
понятия, я должен был немало поломать голову, пока не понял, что экскурсы в
христианство были всего лишь средством предосторожности, призванным уберечь
алхимиков от подозрительности церкви. Я потерял немало времен - хотя могу
ли я теперь назвать это время потерянным? - пока не понял, что молитвы,