"Аллан Коул. Возвращение воина ("Далекие Королевства" #4)" - читать интересную книгу автора

расстояния, как лошадь захромала, и я была вынуждена вести ее под уздцы
вдоль пыльной дороги. Мы представляли собой жалкое зрелище: лошадь хромала,
я обливалась потом под палящим полуденным солнцем, с усилием продвигаясь
вперед качающейся морской походкой, выработанной за многие месяцы
странствий.
Когда я приблизилась к длинному низкому забору, ограждавшему бескрайние
владения моего брата, я услышала, как Омери играет на флейте. Мелодия была
приятна, и я вдруг почувствовала, как улетучивается моя усталость. Казалось,
ветер с моря принес прохладу и воздух приобрел запах цветущих фруктовых
деревьев и молодого вина.
Похоже, Омери ощутила мое присутствие, так как сладкая мелодия
неожиданно перешла в традиционное приветствие, которым обычно встречают
возвращающихся из дальних странствий моряков. Мое сердце невольно защемило,
пульс участился, а руки уже сами обнимали дорогих мне людей. Амальрик
приветствовал меня на пороге, и его радость от встречи со мной была
настолько велика, что я на какое-то время позабыла истинную цель своего
поспешного визита.
Смыв с лица дорожную пыль и облачившись в чистые одежды,
предоставленные Омери, я последовала за братом и его женой в сад, к могиле
матери.
Цветущие деревья всегда были одним из самых сильных увлечений матери,
доставляли ей непередаваемую радость; и после того как она умерла, сначала
отец, а потом Амальрик затратили очень много усилий для того, чтобы в саду
все оставалось так, как любила мама. Вместо того великолепия, которое вы
встречаете в большинстве богатых домов, в нашем саду присутствовала
некоторая приятная неухоженность, которая давала ощущение того, что вы
находитесь в диких зарослях, не тронутых рукой садовода. Тропинки были узки,
клумбы - без цветов, а деревьям, кустарникам и другим (уже по большей части
одичавшим) растениям была предоставлена полная свобода, некоторым было даже
дозволено в беспорядке расти среди посаженных ранее, нарушая симметрию.
Я отвечала за состояние маминой могилы, простого каменного надгробия,
стоящего под небольшим розовым деревом. Несложное заклинание, мысленно
произнесенное мной, вызвало небольшую струйку воды, омывшую камень и мох,
растущий у его подножия.
Амальрик хорошо знал, насколько сильно я привязана к этому месту,
поэтому он приказал слугам накрыть стол неподалеку от него. На кустах роз, в
изобилии растущих вокруг, лениво копошились и негромко жужжали пчелы; а осы,
совершенно пьяные от винограда, который сушился на шестах, неистово бились о
камень и как будто бы изумлялись, что он не поддается их усилиям и не
реагирует на яростные жала.
Хозяева накормили и напоили меня досыта, поделившись при этом
последними слухами. Омери была, как всегда, прекрасна: длинные красивые
руки, шелковистая кожа, почти такие же рыжие, как у Амальрика, длинные
волосы. Она была одета в короткое белое платье с вырезом, узость талии была
подчеркнута простым зеленым поясом.
Потом я увидела в ее глазах огонек, который всегда загорался, когда она
хотела посекретничать, и я была почти уверена, что и сейчас Омери готова
сообщить мне новости, не предназначенные для посторонних ушей. Несмотря на
то что ее живот был плоским, как у девушки, я заметила, что ее груди
казались набухшими под легким платьем. А когда она поворачивалась или