"Леонард Коэн. Любимая игра " - читать интересную книгу автора -- Сначала ты должен сказать что-нибудь о Боге.
-- Бог -- тупица. -- О, это фигня. Я за такое играть не буду. Небеса -- сини, облака -- плывут. На земле в нескольких милях ниже гниет яблоко. -- На фиг Бога. -- Что-нибудь чудовищно, ужасно грязное, трусишка. Настоящее слово. -- На хуй Бога! Он ждет свирепого ветра, что сорвет его с жердочки и растерзанным швырнет на траву. -- На хуй БОГА! Бривман замечает Кранца -- тот лежит возле свернутого шланга, пытаясь достать из-под него бейсбольный мяч. -- Эй, Кранц, послушай-ка. НА ХУЙ БОГА! Бривман никогда не слыхал, чтобы голос его звучал так чисто. Воздух -- микрофон. Берта меняет неустойчивую позу, чтобы стукнуть его флейтой по щеке. -- Грязный язык! -- Ты сама придумала. Во имя благочестия она бьет его еще раз и, сдирая яблоки, срывается вниз мимо веток. Пока летит -- ни звука. Кранц и Бривман секунду рассматривают ее изломанную позу, какой ей никогда не добиться в спортзале. Уцелевшие очки в стальной оправе еще больше затягивают наркозом ее мягкое саксонское лицо. Из кожи на руке вырвалась острая кость. -- Кранц, у меня какой-то особенный голос. -- Вовсе нет. -- Именно. Я могу сделать так, чтобы что-то случилось. -- Ты псих. -- Хочешь знать, что я решил? -- Нет. -- Я обещаю не разговаривать неделю. Я обещаю сам выяснить, как с этим играть. Тогда тех, кто умеет играть, не станет больше. -- Ну и что хорошего? -- Это же очевидно, Кранц. 8 Отец решил подняться с кресла. -- Я с тобой разговариваю, Лоренс! -- Отец с тобой разговаривает, Лоренс, -- перевела мать. Бривман попробовал изобразить последнюю отчаянную пантомиму. -- Послушай, как дышит твой отец. Старший Бривман подсчитал затраты энергии, согласился на риск, тыльной стороной ладони заехал сыну по лицу. Губы его недостаточно распухли, чтобы изображать "Старого черного Джо"{ (2)}. Сказали, что она будет жить. Но он не сдался. Он станет еще одним. |
|
|