"Уолтер ван Тилберг Кларк. Уполномоченный отряд (случай у брода) " - читать интересную книгу автора

чтоб ему ни дна ни покрышки, велит нам сидеть сложа ручки и ждать, пока на
земле не воцарится закон и порядок! Если этого дожидаться, все мы через год
по миру пойдем. Перво-наперво, отчего угонщики к нам в долину повадились? -
ревел он. - Чего они тут не видали? А я вам скажу. Правосудие судьи
Тайлера - вот что их надоумило! В Техасе, небось, такого правосудия не
дожидаются. Будьте уверены! Там люди знают, что могут сгрести угонщика
побыстрее, чем какой-нибудь загребала-законовед. Они пускаются в погоню,
хватают его и вздергивают! Может, в Сан-Франциско дожидаются? Ничего
подобного! Там люди знают, что могут схватить мошенника не хуже, чем
какой-нибудь заевшийся судья, у которого карманы пухнут от взяток. Комитет
бдительности - тот действует, и ему не нужно полгода, чтобы раскачаться, как
правосудию в иных местах. Да что же это такое, ребята? - взвыл он. - Неужели
мы на своих собственных пастбищах будем сидеть, поджав хвосты, вести себя
как сопливые мальчишки, пока нас до нитки не оберут, и только тогда решимся
на что-то? Нет, я так не согласен, - заверил он нас хриплым решительным
голосом. - Может, если мы хоть раз возьмем правосудие в свои руки, закон
вынужден будет пошевелиться. Может... А, может, и нет. Но в одном уверен, -
если мы это дельце провернем разом и своими руками, в наших краях никогда не
будет надобности на такое дело идти. Уж будьте уверены. Но помяните мое
слово, - заклинал он, - если мы будем сидеть на месте и тявкать, и скулить,
и хвостиком вилять, пока судья Тайлер не погладит нас по головке, любой вор
в нашем районе, будь то мексиканец, индеец или беглый конфедерат - начнет
все у нас из-под носа тащить! Вешать надо мерзавцев, понятно вам? Вешать! -
Пот катился с него градом. Он оглядывал нас, вращая налитыми кровью глазами.
Бартлет всех взбудоражил. Мы с Джилом помалкивали, потому что ребята нас
сторонились, но я тоже порядком распалился. Мне хотелось сказать что-нибудь,
что обелило бы меня, только никак не мог придумать нужных слов. Но Бартлет
еще не кончил. Он утер лицо рукавом и так повысил голос, что даже пустил
петуха. Но мы его понимали. Лица вокруг стали непреклонными и злыми, глаза
сузились и заблестели. - И это еще не все, - взвизгнул Бартлет. - Мальчишка
правду сказал: если бы это только угонщик, но он к тому же еще и убийца!
Кинкэйд теперь с продырявленной головой лежит, а продырявила его пуля
окаянного угонщика. Запомните это! Так и знайте: отныне мы ни за что не
можем быть спокойны - ни за свой скот, ни за свои дома, ни за свою жизнь,
даже за наших жен и дочерей мы не можем быть спокойны! Мы должны изловить
их, понятно вам! У меня есть два сына, и мы все трое умеем стрелять, и петлю
на веревке тоже умеем завязывать, так, чтоб не развязалась, уж будьте
покойны... Я с тобой, Джеф, - заорал он Фернли, взмахнув шляпой. - Сейчас я
схожу за револьвером и веревкой и вернусь. Если никто другой не хочет, мы с
тобой да мои парни вчетвером управимся. Обойдемся без чужой помощи!
Фернли небрежно поднял руку, будто отдал честь, но лицо его было
напряженным и ничего не выражающим, щека продолжала подергиваться. Только он
поднял руку, все загалдели. Ребята наперебой кричали, что и они с ним.
Бартлет расшевелил нас, но освещенный солнцем Фернли, молчал сидевший на
лошади, привел в самый настоящий раж. Правда, Кинкэйду уже ничем нельзя было
помочь, но Фернли мы могли помочь камень с сердца снять. Он вдруг на наших
глазах сделался героем, человеком, направлявшим нашу волю. И для этого ему
было достаточно вот так сидеть на лошади.
Размышляя обо всем этом впоследствии, я удивился, как легко добился
своего Бартлет. Ни у кого из людей, к которым он взывал, не было ни скота,