"Мэри Хиггинс Кларк. Не плачь, моя леди" - читать интересную книгу авторажарища! А вы откуда?
Нырнув, самолет пошел на снижение. Элизабет решила, легче ответить честно, чтобы не показаться невежливой. - Я актриса. Была в Венеции на съемках. - О, как интересно! Вы мне сразу напомнили Кэнди Берген. Такая же высокая. И такие же прелестные белокурые волосы и сине-серые глаза. Я знаю ваше имя? - Ну что вы! Вовсе нет! Слабый толчок, самолет стукнулся о посадочную полосу и поехал. Избегая дальнейших расспросов, Элизабет озабоченно долго вытаскивала дорожную сумку из-под сиденья, стала копаться в ней. Будь на ее месте Лейла, подумала она, вопросов об имени не возникло бы. Лейлу Ла Салле все узнавали с первого взгляда. Но Лейла обязательно летела бы первым классом, как всегда. Полетела бы. Прошло больше года, пора бы уже принять ее гибель как реальность. В газетном киоске, сразу за таможней, полно дневного выпуска "Глобал". Невольно Элизабет заметила заголовок "ПРОЦЕСС НАЧИНАЕТСЯ ШЕСТОГО СЕНТЯБРЯ". И дальше, помельче "Явно рассерженный судья Майкл Харрис решительно отказал в дальнейших отсрочках процесса над мультимиллионером Тедом Винтерсом, обвиняемым в убийстве!" А ниже крупным планом, во всю страницу, лицо Теда. В глазах горечь, ошеломление, рот сурово сжат. Снимок сделан после предъявления ему обвинения в убийстве его невесты Лейлы Ла Салле. Пока такси мчалось по городу, Элизабет уткнулась в газету - снова детали гибли Лейлы и свидетельства против Теда. Следующие три страницы вторым, Лейла на церемонии вручения ей "Оскара" - все из газетных архивов. На одном снимке взгляд Элизабет задержался - в улыбке Лейлы сквозила мягкость, намек на ранимость. Контрастом высоко вздернутому подбородку, насмешливо-дерзкому выражению глаз. Половина девушек Америки подражали ей: отбрасывали назад волосы, как Лейла, посылали улыбку через плечо... - Приехали, мисс. Вздрогнув, Элизабет подняла глаза. Такси затормозило перед "Гамильтон Арме" на Пятьдесят седьмой авеню. Газета соскользнула с колен. - Простите. - Элизабет заставила себя говорить спокойно. - Я дала неправильный адрес. Мне надо на угол Одиннадцатой и Пятой. - Но я уже выключил счетчик! - Включите снова. Я заплачу. - Руки ее дрожали, когда она рылась в бумажнике. Она чувствовала - приближается швейцар - и не поднимала глаз. Она не хотела, чтобы ее узнали. Адрес Лейлы она назвала машинально. В этом доме Тед убил Лейлу. Столкнул с балкона в припадке пьяной ярости. Элизабет стал бить озноб: снова всплыла картина, которую ей никак не удавалось стереть из памяти: красивое тело Лейлы в белой шелковой пижаме, длинные рыжие волосы струятся по спине, летит с сорокового этажа на бетонную площадку двора. И вопросы, вопросы... Была ли она в сознании? Понимала ли, что происходит? Какими жуткими, наверное, были для нее последние секунды перед смертью... Останься я с ней, думала Элизабет, такого бы не случилось... |
|
|