"Мэри Хиггинс Кларк. И колыбель упадет " - читать интересную книгу автора

его во весь рост. Он с ужасом понял, что колени мокрые и грязные. Волосы
взлохмачены. Руки испачканы в земле. Щеки горят, а глаза, всегда выпуклые,
теперь навыкате, с расширенными зрачками. Он выглядел как глубоко
потрясенный человек, карикатура на самого себя.
Бросившись наверх, он разделся, сунул часть одежды в корзину для
грязного белья, а часть в мешок для химчистки, принял ванну, надел пижаму и
халат. Он был слишком взвинчен, чтобы спать, и жутко голоден.
Домработница оставила ему ломтики баранины на тарелке. На сырной доске
на кухонном столе лежал свежеотрезанный кусок "бри". Во фруктовом ящике
холодильника нашлись хрустящие сладкие яблоки. Он аккуратно сложил все на
поднос и отнес в библиотеку. Щедро плеснул себе виски и сел за письменный
стол. Он ел и обдумывал все, что произошло сегодня вечером. Если бы он не
остановился свериться с ежедневником, то упустил бы ее. Она бы уехала, и он
не успел бы ее остановить. Отперев стол, он выдвинул большой центральный
ящик и сместил назад двойное дно. Там хранились текущие "особые" дела и в
большом коричневом конверте лежало одно-единственное подробное досье. Он
достал чистый лист и сделал последнюю запись:
15 февраля
В 8.40 вечера врач запирал заднюю дверь своего кабинета. Данная
пациентка только что вышла от Фухито. Она подошла к врачу и сказала, что
собирается домой в Миннеаполис и будет просить своего прежнего доктора,
Эммета Салема, принять роды. Пациентка была в истерике, и ее удалось
уговорить войти в кабинет. Очевидно, что пациентке нельзя было позволить
уехать. Сожалея о такой необходимости, врач приготовился устранить
пациентку. Врач предложил ей стакан воды, под этим предлогом растворил в
стакане кристаллы цианида и заставил пациентку проглотить яд. Пациентка
скончалась ровно в 9.15. Возраст плода 26 недель. По мнению врача, он мог бы
родиться жизнеспособным. Полный и точный медицинский отчет находится в этом
конверте и должен заменить и аннулировать отчет, хранящийся в кабинете
Вестлейкской клиники.
Вздохнув, он отложил ручку, убрал запись в конверт и запечатал его.
Затем встал и подошел к последней секции книжного стеллажа. Нащупав за
книгой кнопку, нажал ее, и панель повернулась на петлях, открывая сейф в
стене. Он положил туда конверт, невольно отметив, что число их растет. Он
мог наизусть процитировать имена, написанные на конвертах: Элизабет Беркли,
Анна Хоран, Морин Кроули, Линда Эванс - более семидесяти: взлеты и падения
его медицинского гения.
Он закрыл сейф, вернул полку на место и медленно пошел наверх. Снял
халат, лег в большую кровать с пологом и закрыл глаза.
Теперь, покончив с этим, он чувствовал себя измученным до тошноты. Не
упустил ли чего-нибудь, не забыл ли? Он убрал пузырек с цианидом в сейф.
Мокасины где-нибудь выбросит завтра вечером. События последних часов яростно
прокручивались в голове. Делая то, что было необходимо, он оставался
спокоен. Теперь, когда все позади, как и в прежних случаях, его нервная
система бурно протестовала.
Утром он сам забросит вещи в химчистку по дороге в клинику.
Домработница Хильда умом не блещет, но она заметит грязные и мокрые колени
брюк. Он выяснит, кто находился в центральной палате на третьем этаже
восточного крыла, кто мог его видеть. Не стоит думать об этом сейчас.
Сейчас - спать. Приподнявшись на локте, он открыл ящик ночного столика и