"Мэри Хиггинс Кларк. На улице, где ты живёшь" - читать интересную книгу автора

Спринг-Лейк, с его двухмильной дощатой прогулочной дорожкой вдоль
берега океана, откуда можно было наслаждаться серебристым великолепием
Атлантики, - это просто сказка, заключали остальные.
Его многое объединяло со всеми этими людьми, и приезжими, и постоянными
жителями, кроме одного. Ни один из них не знал его тайны.
Он мог прогуливаться по Хейз-авеню и представлять себе Маделайн Шепли,
какой она была в тот вечер 7 сентября 1891 года, сидя на веранде своего
дома. Шляпа ее с широкими полями лежала рядом. Ей было тогда девятнадцать.
Кареглазая, с темно-каштановыми волосами, безмятежно прекрасная в
накрахмаленном белом холстинковом платье.
Только он один знал, почему час спустя она должна была умереть.
Иные картины возникали в его сознании. Мощные дубы на Сент-Хильда-авеню
были еще молоденькими деревцами 5 августа 1893 года, когда
восемнадцатилетняя Легация Грегг не вернулась домой. Она так перепугалась
тогда. В отличие от Маделайн, боровшейся за жизнь, Летиция молила о пощаде.
Последней из этой троицы стала Эллен Свейн, маленькая тихоня, но
чересчур любопытная, слишком озабоченная подробностями последних часов жизни
Летиции.
Из-за своего любопытства она и последовала за подругой в могилу 31
марта 1896 года.
Ему было известно до мельчайших деталей все, что случилось с ней и с
остальными.

* * *

... Он нашел дневник в холодный дождливый день, какие иногда случаются
даже летом. Скучая от безделья, он забрел в каретный сарай, теперь служивший
гаражом.
Взобравшись по шаткой лестнице на пыльный душный чердак, он от нечего
делать начал рыться в стоявших там коробках.
В одной из них был совершенно бесполезный хлам: старые ржавые лампы,
выцветшая старая одежда, горшки, кастрюли и стиральная доска, облупившиеся
туалетные приборы с треснувшим или потускневшим зеркалом. Все это были вещи,
которые прячут с глаз долой, чтобы со временем починить или отдать, а потом
забывают про них.
В другой коробке лежали толстые альбомы с рассыпавшимися в прах
страницами, заполненные фотографиями прямых, как палка, людей с застывшими
лицами, упорно не желавших обнаружить свои эмоции перед фотоаппаратом.
В третьей коробке были книги, пыльные, разбухшие от сырости, с
выцветшим шрифтом. Он любил читать, но даже тогда, в свои четырнадцать лет,
он отбросил книги, едва взглянув на них. Шедевров среди них не было.
Складывая их обратно в коробку, он наткнулся на выцветшую тетрадь в
кожаном переплете. Он открыл тетрадь - страницы ее были густо исписаны
поблекшими чернилами.
Первая запись была датирована 7 сентября 1891 года. Она начиналась
словами: "Я убил Маделайн".
Он взял дневник, никому о нем не сказав. Годами он перечитывал его
почти ежедневно, пока дневник не вошел неотъемлемой частью в его собственную
память. Со временем он стал отождествлять себя с автором, разделяя его
чувство превосходства над жертвами, отдавая должное тому, с каким подлинно