"Мэри Хиггинс Кларк. Нет места лучше дома" - читать интересную книгу автора

родителей. Вместо этого я села в машину и ехала несколько минут по
Мейн-стрит, намереваясь зайти в небольшой торговый центр, чтобы выпить
чашечку кофе. Сейчас, когда я была одна, я ощутила, что события последних
двадцати четырех часов, словно состязаясь в скорости, проносились в моей
голове, бесконечно повторяясь.
Хулиганское происшествие. Надпись на газоне. Сержант Эрли. Марселла
Уильямс. Джорджет Гроув. Фотография из газеты в нашем сарае этим утром.
Подъехав к торговому центру, я припарковалась, купила газеты и зашла в
кафетерий, где заказала черный кофе. Я заставила себя прочесть досконально
все статьи о нашем доме и вздрогнула, увидев на фотографии себя с
подгибающимися коленями.
Немного успокаивало лишь одно: все газеты упоминали о нас только как о
"новых владельцах дома". В числе личной информации единственное, что
сообщалось, это что я вдова филантропа Лоренса Фостера, а Алекс - член клуба
верховой езды и собирается открыть филиал своей юридической фирмы в Саммите.
Алекс. Как же я поступаю с ним? Постоянно заботясь обо мне, вчера он
нанял такое количество дополнительных рабочих, что уже к шести дом приобрел
все условия для проживания. Разве это возможно в день переезда? Конечно, у
нас была еще не вся мебель, но стол, стулья и горка были в столовой, а также
кушетки, светильники, столы и стулья на первый случай - в гостиной.
Спальни - моя с Алексом и Джека - были в относительно хорошем состоянии.
Чехлы с одеждой висели во встроенных шкафах, а чемоданы были распакованы.
Я вспомнила, как обидел Алекса и озадачил грузчиков мой запрет
распаковывать дорогой фарфор, серебро и хрусталь. Вместо того чтобы их
распаковывать, я разместила их в одной из комнат для гостей вместе с другими
коробками, помеченными надписью "Хрупкое": это слово, на мой взгляд, скорее
подходило для описания моего внутреннего состояния, нежели фарфора.
Я видела растущее разочарование в глазах Алекса, когда я направляла все
больше и больше коробок для складирования в комнату для гостей. Он понял,
что это означает - наше пребывание в этом доме будет, вероятно, измеряться
неделями, а не месяцами или годами.
Алекс хотел жить в этом районе, и я знала это, когда выходила за него
замуж. Я пила кофе маленькими глотками и размышляла над этим простым фактом.
Саммит в получасе езды отсюда, и Алекс уже был членом Клуба Пипэка, когда мы
познакомились. Возможно ли это, что подсознательно я всегда хотела вернуться
сюда, к близким мне эпизодам из моей жизни, которые засели в моей памяти? В
конце концов, поколения моих предков жили и живут здесь. Конечно, даже в
самых кошмарных снах мне не могло присниться, что Алекс купит дом моего
детства, но вчерашние события и фотографии в газетах, которые я держала в
руках, доказали мне, что я устала бегать от своей судьбы.
Я медленно пила кофе маленькими глотками. Я хотела очистить свое имя. Я
хотела выяснить причину, почему мама стала смертельно бояться Тэда
Картрайта. Событие вчерашнего дня было предлогом для расследования, думала
я. Желание нового владельца дома пойти в суд и навести справки о трагедии,
разведать факты, а не слухи, должно восприниматься правильно. Пытаясь
очистить дом от дурной репутации, возможно, мне даже удастся найти способ
обелить мое собственное имя.
- Извините, но вы случайно не Силия Нолан? - услышала я.
Я посмотрела оценивающим взглядом на женщину, стоящую у моего столика.
Ей было слегка за сорок. Я кивнула.