"Артур Кларк, Стивен Бакстер. Солнечная буря ("Одиссея времени" #2) " - читать интересную книгу автора

/2/


ПИК ВЕЧНОГО СВЕТА


Михаил Мартынов посвятил свою жизнь изучению звезды, вокруг которой
обращалась Земля. И с самого первого мгновения, как только он увидел Солнце
в начале того судьбоносного дня, он нутром почувствовал: что-то не так.
- Доброе утро, Михаил. На Луне - два часа утра. Доброе утро, Михаил.
Два часа пятнадцать секунд. Доброе утро...
- Спасибо, Фалес.
Он уже проснулся и встал, а проснулся он, как обычно, минута в минуту
по своему рабочему графику, и ему не была нужна заботливая электронная
побудка Фалеса. График Михаила был построен вне зависимости от хьюстонского
времени, по которому жили на Луне все остальные.
Михаил был человеком, привыкшим изо дня в день выполнять одну и ту же
работу. И в этот день он, как обычно, начал свою одинокую вахту на
космической метеостанции с того, что вышел посмотреть на Солнце.

Он быстро позавтракал фруктовым концентратом с водой. Воду он всегда
пил чистую, не загрязнял ее гранулами кофе или листьями чая, потому что это
была вода с Луны, результат притягивания комет на протяжении миллиардов лет.
Теперь воду добывали и очищали для Михаила роботы, в миллион долларов
каждый, и он считал, что эта вода стоит того, чтобы ее беречь и ни с чем не
смешивать.
Михаил быстро облачился в скафандр для выхода в открытый космос.
Удобный и простой в обращении, этот скафандр был венцом шестидесятилетних
усилий инженеров-конструкторов со времени появления неуклюжих доспехов
астронавтов, летавших на "Аполлоне". Кроме того, скафандр был "умный".
Некоторые говорили, что он настолько умен, что смог бы сам по себе погулять
по Луне.
Однако был скафандр наделен недюжинным умом или нет, Михаил все равно,
как обычно, скрупулезно и осторожно проверил вручную работу всех систем
жизнеобеспечения. Здесь, на Южном полюсе Луны, он жил совсем один, не считая
общества вездесущего электронного собеседника Фалеса. Всякому известно:
малая сила притяжения притупляет интеллект. Это состояние даже именовали
"космической тупостью". Михаил хорошо знал, как это важно - уметь
сосредоточиться на мелочах, необходимых для того, чтобы выжить.
И все-таки уже через несколько минут он находился в теплом замкнутом
мирке скафандра. Лицевая пластина шлема лежала под углом, поэтому маленькое
жилое помещение станции представало перед Михаилом в чуть искаженном виде.
Человек, одетый для работы в межпланетном пространстве, нелепо стоял посреди
кипы нестиранного белья и немытой посуды.
А потом с ловкостью, рожденной долгим опытом, он вписался в проем
переходного люка, за которым находился еще один, наружный, и вышел на
поверхность Луны.
Стоя на склоне горы, гребнем обнимавшей кольцо кратера, Михаил