"Элизабет Чедвик. Любовный узел, или Испытание верностью " - читать интересную книгу автора

мутнеют. Если Эмис завидовала Эмме, то сам он гораздо больше завидовал Эмис:
и ее жизни, и тому, что у нее здоровый ребенок. Все это могло принадлежать
ему, сделай он тогда иной выбор. А теперь вместо зависти он ощущал лишь
усталость и ставшее слишком привычным чувство вины.
- Я хочу попросить тебя еще об одном одолжении, пока дышу, - прошептала
Эмис.
Оливер сжал челюсти, сдерживая подкатывающееся к горлу рычание. Когда
он вновь заговорил, слова лились нежно, его рука поглаживала ее кисть.
- Тебе стоит только назвать.
- Найди в Бристоле место для Кэтрин. Она вдова, родных нет. Она была
мне преданной компаньонкой.
- Все будет, как тебе хочется.
- От моих желаний не осталось ничего, - горько улыбнулась Эмис. - Вчера
было лучше.
Она закрыла глаза:
- В саду... Мы с Эммой...
Оливер прикоснулся рукой к ее горлу. Пульс еще бился, но уже дрожал.
Дыхание слегка шевелило вздыбленные волоски волчьей шкуры, окаймлявшей его
плащ. Затем волоски застыли, рот приоткрылся. Рыцарь выпустил кисть женщины
и скрестил ей руки на груди. В саду. Она вспоминала о прошлом или говорила о
том, куда ушла сейчас?
Он взял плащ и медленно вернулся к костру, у которого собрались живые.

Кэтрин, сидевшая рядом с мальчиком, поднялась и поспешила ему
навстречу. Ее взгляд скользнул по лицу рыцаря, затем остановился на плаще,
перекинутом через руку. Оливер заметил легкую дрожь, пробежавшую по ее телу.
- Я скажу ребенку, - тихо произнес он. - Ступай, приготовь ее, чтобы он
смог взглянуть на мать, если захочет.
В глазах Кэтрин промелькнула враждебность.
- Это неправильно. Вы ему совсем чужой.
- В некоторых случаях так лучше. Ты же останешься, чтобы утешить его,
не правда ли? Мне жаль, - добавил Оливер, кивнув в сторону палатки.
- Зря! - резко бросила молодая женщина. - Вы же о нас ничего не знаете!
Тут ее лицо болезненно искривилось, она слепо обогнула его и пошла в
указанном направлении.
Рыцарь нахмурился, пригладил мех на своем плаще. Быть может, жалость
как раз и вызвана тем, что он ничего не знал, пока не стало слишком поздно.
Немного поколебавшись, он направился к огню и опустился рядом с мальчиком,
заняв место Кэтрин.
- Можешь ничего не говорить, - быстро произнес Ричард. - Она умерла, я
знаю.
- Поплачь, если хочется.
Оливер протянул руки к пламени, чувствуя, как в его тело вместе с
теплом вливается жизнь. Сидевший с другой стороны костра Гавейн пошевелил
поленья. В небо взметнулся рой желтых искр.
- Мне не хочется, - напряженно проговорил ребенок.
- Потом захочется. - Рыцарь взял флягу, протянутую Гавейном, сделал
обжигающий глоток и передал ее мальчику. - Рано или поздно всем приходится
плакать.
Ричард принял флягу, тоже глотнул и закашлялся от крепкого напитка,