"Элизабет Чедвик. Сокровища короля " - читать интересную книгу автора

цепляясь за пони, он нащупал оголовье уздечки и последним усилием воли
перекинул свое тело через коня. Животное покачнулось под дополнительным
грузом, но потом встрепенулось и заковыляло к прилегающей к берегу дельты
бурой болотистой пустоши, заросшей камышом и спартиной.
Поначалу он просто наслаждался ощущением того, что жив, что перехитрил
прилив и трясину. Но радоваться не было сил. Усталость, холод, онемение
мышц, пережитые волнения притупили в нем все здоровые чувства. В ушах
звучали вопли утопающих, хотя людских голосов он больше не слышал.
Лошадь брела по болоту и наконец, свесив голову, замерла на дрожащих
ногах. Николас соскользнул с ее спины на землю и с минуту лежал неподвижно.
Ему отчаянно хотелось закрыть глаза и провалиться в забытье, но он знал, что
потом уже никогда не проснется. Без тепла, пищи и крова он сгинет здесь
навечно.
Заставив себя подняться, Николас оглядел унылую пустошь, подернутую
туманной дымкой. Откуда-то справа доносилось блеяние овец, и это наводило на
мысль о том, что в той стороне он найдет пастушью хижину, а может, и самого
пастуха. В противном случае он просто умрет от переохлаждения, превратившись
в еще один безымянный скелет, затерянный в болотной глуши.
Но прежде чем отправиться на поиски людей, надо спрятать сундук. Иначе
возникнет слишком много нежелательных вопросов, и ответы на них или
отсутствие таковых приведут его к гибели. Он боролся за жизнь не ради того,
чтобы вновь оказаться в темнице и быть казненным за воровство.
Схватившись за жесткую черную гриву лошади, он сел верхом и, понукая
пони пятками, руками и голосом, попробовал тронуть с места. Пони неохотно
поднял голову и бесцельно поплелся вперед. Они прошли, наверно, с полмили,
когда конь опять остановился и уж на этот раз, сколько Николас ни принуждал
его, наотрез отказался продолжать путь. Юноша вновь спешился, но ноги
подкашивались, и он едва устоял. Поросшая травой кочковатая земля вдруг
показалась ему самой желанной постелью, но он понимал, что, если поддастся
слабости, она станет для него смертным одром.
Собираясь с духом, Николас стиснул зубы и принялся отвязывать с
вьючного седла сундук; ему удалось опустить его на землю скорее силой воли,
а не мышц. Он едва не свалился от тяжести сундука - значит, он не сможет
нести драгоценный груз. Разве что попробовать тащить волоком, но все равно
далеко не уйдешь.
Николас огляделся, ища укромное местечко. Отец, обучая его искусству
владения мячом, часто повторял, что Николас никогда не признает поражения и
не способен проигрывать с достоинством. Разумеется, это были критические
замечания, но Николас укоры родителя воспринимал как похвалу.
И теперь, в силу присущего ему духа противоречия, непослушными красными
пальцами он снял с пони уздечку и старательно перевязал ею сундук, потом
намотал поводья на кулаки и поволок сундук к небольшим зарослям чахлого
ольшаника и ивняка, росшим по берегам маленького озерца.
Споткнувшись о корень, торчавший из неплодородной почвы, словно
взбухшая жила, он запутался в собственных ногах и растянулся во весь рост.
Оглушенный, он лежал на земле, прислушиваясь к беззвучным страдальческим
воплям своих изнуренных членов. Веки налились свинцом.
- Ну что, сдаешься, наконец? - спросил отец, приставляя меч к горлу
Николаса. В его золотистой бороде заиграла усмешка.
Николас сдавленно сглотнул, и острие меча дернулось на его горле.