"Владимир Чунихин. Рихард Зорге - заметки на полях легенды " - читать интересную книгу автора

Вот, пожалуй, и все с моими мелочными придирками в адрес ученых -
зоргеведов.
Теперь поговорим о вещах более серьезных. Имеющих более основательное и
общее значение.

ЛУЧШИЙ ДРУГ БУХАРИНА

Не знаю, как на вас, а на меня самое большое впечатление произвело
признание Рихарда Зорге Бранко Вукеличу в том, что он боится возвращаться в
СССР. Боится, потому, что там полностью уничтожены все его друзья и
знакомые. Что там уничтожен его друг и покровитель Николай Бухарин.

Особенно далеко развитие этой темы уводит Роберта Вайманта:

"...Вукелич уловил этот первый тревожащий признак появления "трещин" в
казавшихся непробиваемыми идеологических доспехах Зорге. Тот откровенно
говорил о скрытых страхах и предчувствиях, которые могли являться важным
элементом, возбуждавшим частые приступы депрессии. Теперь было уже
бессмысленно скрывать, сколь непрочны его позиции у русских и как
неопределенно выглядело его будущее. Вукелич узнал о решении Зорге свернуть
деятельность разведгруппы и навсегда покинуть Японию. Очень скоро их пути с
Вукеличем должны были разойтись. Судьба могла привести Зорге однажды обратно
в Москву, однако он явно обдумывал и другие, более безопасные варианты..."

Замечу сразу.
Если Зорге аж с 1935 года (если верить А. Куусинен, а вслед за ней,
Вайманту) считал себя заложником системы, никто не мешал ему найти эти самые
"другие, более безопасные варианты" намного раньше. В том же 1937 году,
скажем.
Это был человек вполне самодостаточный и не пропал бы ни в какой другой
стране.

Упомянутая им, в разговоре с Виртаненом в 1935 году, якобы жесткая
альтернатива между гестапо в Германии и НКВД в СССР является полнейшей
бессмыслицей. Потому что на свете, кроме этих двух стран, существуют еще и
другие.
Зорге в свое время бывал чуть ли не во всех европейских странах. По
пути в Японию он довольно долго пробыл в США. Кстати, в США из Токио ходили
регулярные пароходные рейсы...

Кроме того. Всей своей жизнью он доказал, что в любой стране и в любой
ситуации он всегда был бы не просто успешен, а был бы всегда в центре общего
уважительного внимания. И, соответственно, всегда мог заняться своим любимым
делом (я имею в виду журналистику), и иметь от занятий оным свой кусок
хлеба.

В отличие от некоторых других "заложников режима", имевших возможности
к бегству, но не использовавших их из-за отчетливого понимания, что с
бегством прекратится халявный источник существования за счет проклинаемых