"Григорий Чухрай. Мое кино " - читать интересную книгу автора

вот мы, счастливчики, дрожали перед дверью, за которой происходило
собеседование.
Самыми уверенными среди нас и, как нам казалось, самыми эрудированными
были Владимир Басов и его друг Слава Корчагин. Оба коренные москвичи, хорошо
знавшие постановки МХАТа и Третьяковскую галерею. Они осмелились пойти на
собеседование раньше других. Мы взволновано ждали их возвращения.
Первым вышел Басов. Картинно встал спиной к двери, и мы все мигом
окружили его.
- Ну, что? Как?..
- Сигарету!.. - Басов выставил два растопыренных пальца.
Сигарета тотчас же очутилась у него между пальцев. Басов с видом
небрежной усталости начал рассказывать.
- Сначала спросили об импрессионистах. Я ответил. Спросили, кого из
художников я знаю и люблю. Я ответил: Сезанна. Показали открытку. "Кто
это?" - "Ренуар".
- А по литературе не спрашивали? - поинтересовался кто-то.
Басов игнорировал вопрос и стал рассказывать, как он выполнял этюды с
воображаемым предметом.
Я тогда понятия не имел ни о Сезанне, ни о Ренуаре. Об этюдах с
воображаемым предметом только слышал. Короче говоря, шансы на успех было
невелики. Но все же я продолжал на что-то надеяться.
Дверь открывалась, входили и выходили какие-то юноши и девушки... Помню
их плохо, потому что сильно волновался.
Но вот назвали мою фамилию, и я, торопясь, пошел к двери.

Собеседование

За длинным столом, по одну его сторону, сидели преподаватели. Все с
любопытством смотрели на меня. В центре восседал мастер - Сергей Осипович
Юткевич. На нем был необыкновенный, явно заграничный, серый пиджак и яркий
плетеный галстук; на глазах - черные очки. Тогда у нас еще не носили черных
очков, и на меня они произвели почти мистическое впечатление.
- Подойдите сюда, - подозвал меня какой-то старик.
Он сидел в конце стола, перед ним были разложены открытки с
репродукциями картин различных художников.
- Что это? - Он указал на одну из открыток.
Врать и вывертываться было бесполезно.
- Не знаю, - признался я.
- А это?
- Тоже не знаю.
- Как же вы идете в наш институт, если вы ничего не знаете? - удивился
старик.
Мне стало не по себе. Я разозлился на свое незнание, на старика и на
все на свете.
- Я хочу поступить в ваш институт вовсе не потому, что все знаю. Я хочу
учиться! Вы меня научите, и я буду все это знать! Не велика премудрость!
- Вы чем-то недовольны, молодой человек? - спросил строго Юткевич. -
Ну-ка, подойдите сюда.
Я подошел. Черные очки уставились на меня, как мне показалось,
враждебно.