"В.А.Чудинов. Канун научной революции в области историографии " - читать интересную книгу автора

наказали, если бы они успели завершить свои исследования до публичного
осуждения. Их что - сослали бы на каторгу, посадили бы в тюрьму, или, не
долго размышляя, просто бы расстреляли?
Почему же в одном случае - слава и почет, а в другом - исключение из
партии, высылка в другую страну или доведение до суицида?
Ответ прост: потому что все другие эпиграфисты дешифровывали
второстепенные системы письма. Следовательно, славянское, русское древнее
письмо и есть то самое главное, самое важное для историографии Европы и
всего мира, до чего никому из эпиграфистов под страхом смерти нельзя
дотрагиваться.


Изменения в материально-технической базе в конце ХХ века.

В принципе, чтение незнакомой письменности вполне родственно чтению
чертежей, анатомических атласов, иностранных тексов, математических формул.
Любой человек, занимающийся каким-то из перечисленных видов деятельности,
вполне мог бы стать дешифровщиком. Как им стал Майкл Вентрис, архитектор,
привыкший к чтению чертежей здания.
Конечно, степень абстрактности в каждом случае различна. Анатомия
человека или животных все-таки не слишком абстрактна; гораздо абстрактнее
чертежи здания. Но еще более абстрактны слова чужих языков. Правда, чтобы их
понять, достаточно заглянуть в словарь. А вот в математические формулы
необходимо вникать, и очень глубоко. Из этих несложных рассуждений следует,
что для роли дешифровщиков более всего подходят лица с физико-математическим
образованием. А их в России конца ХХ века оказалось весьма много.
Другая сторона проблемы - развитие вычислительной техники. В 70-е годы
ХХ века появляется персональный компьютер, в середине 90-х они оказываются в
квартире каждого интеллигента России. Казалось бы, какое отношение имеет
компьютер к проблемам дешифровки древней русской письменности? -
Оказывается, самое непосредственное. Дело в том, что при работе с текстами
на различных материалах важную роль играют чисто вспомогательные операции -
увеличение изображения, повышение контрастности, копирование фрагментов,
переход от позитивной к негативной картине, транскрипция, транслитерация и
передача слова разными шрифтами. Все это великолепно можно произвести на
компьютере. Опять-таки понятно, что лица с физико-математическим
образованием овладевают различными операциями на компьютере быстрее, чем
историки.
Теперь уже никакие запреты не могли сдержать натиск новых
исследовательских кадров. К тому же на представителей других профессий
запрет для эпиграфистов и археологов не распространялся, ведь их
представители о нем даже не подозревали. Кроме того, если археологов в
стране несколько десятков (а эпиграфистов - вообще несколько человек), и
потеря работы для них означает потерю средств к существованию, то для многих
новых исследователей эпиграфика оказалась хобби, а их профессия никакого
отношения к истории не имела и потому выгнать их с работы по
профессиональной линии было просто не за что. Никакому заведующему отделом
кадров естественнонаучного НИИ невозможно вразумительно объяснить, почему
исследование древнего славянского письма должно как-то негативно сказаться
на судьбе физика или математика. А в качестве сферы приложения