"Елена Чудинова. Лилея" - читать интересную книгу автора

Кто таков Верньо Елена знать не знала, однако ж этот вопрос отчего-то
смутил синего.
- Это правда, но он ведь теперь с Роланами и Бриссо, - потупив голову,
однако ж твердо сказал он.
- С Роланами? Не с теми ли Роланами, коим рукоплескал плебс Парижа? С
Бриссо? Не с тем ли, что затеял первый смутьянский листок? А сам Верньо? Не
он ли первый призвал год назад к свержению законной власти? Разве есть что
либо общее меж сими Роланами, Бриссо, Верньо и нами, шуанами?
- Разумеется нету! - гневно взвился молодой санкюлот.
- Не было, ты хочешь сказать, юноша, - де Роскоф улыбнулся. - Теперь уж
есть. Это общее - гильотина. Ты молвил давеча, что уж был бы мир и порядок
на ваш лад, когда б ни шуаны. Разуверься. Запомни лучше, что я скажу тебе на
прощанье. В возрасте двадцати четырех годов довелось мне, единственный раз в
жизни моей, путешествовать морем дальше Ла Манша. Опытные мореходы много
рассказывают о штормах и ветрах, однако ж моему пути Натура благоволила.
Небо было чисто, ветры столь послушно надували паруса, будто капитан положил
им за то плату, как шутили офицеры. Сущим парадизом было бы то плаванье для
пассажиров, когда б ни одна досада - крысы. Гадкие твари пробовали вперед
нас нашу еду, прыгали по ночам на койки, портили вещи, пугали дам и детей.
Словом, от них не было спасу. "Пора, сударь, очистить судно от нечисти", -
молвил мне как-то утром добрый матрос Альбер. Благое намеренье, только
возможное ли? Я слышал уже, что кошки от корабельных свирепых крыс не
спасенье. Скорей нещасный зверок погибнет сам. Я выразил Альберу свои
сомнения. "А вот извольте поглядеть, какую мы находим на крыс управу!" -
отвечал тот. Со скуки я внял его совету. Матрос велел мальчишке-юнге
наловить крыс, тот и впрямь поймал дни за три много - не мене двух дюжин.
Однако что толку - ведь их остались в трюмах сотни! Вдвоем они приволокли
старый котел, что уже не годен был на камбузе, установили его на палубе и
вытряхнули внутрь всех тварей из клеток. Сверху они прикрыли котел, но
оставивши при том доступ воздуху. Я положительно терялся в догадках, меж
тем, как Альбер и мальчишка, казалось, вовсе о крысах позабыли. Я же то и
дело прогуливался к котлу, о стенки коего скреблись изнутри десятки
когтистых лапок. Изнутри доносились шум и отчаянный писк. Я не знал, сколько
могут прожить крысы без воды и пищи, однако, это было явственно дольше, чем
я полагал. Я начал сожалеть о мерзких, но все же злощастных тварях - добрей
было б перебить их сразу, думалось мне. Дни шли, но писк не умолкал. Наконец
сделалось тихо, разве что одна или две крысы еще скреблись внутри, но уже не
пищали. "Вот и сварилось без огня наше кушанье!" - засмеялся юнга,
приложивши ухо к стенке котла. Они сняли крышку и опрокинули котел прямо на
палубу - я заране сморщил нос. Напрасно! На досках заметалась всего одна,
вполне живая, особо крупная крыса. Вид мерзостной гадины был злобен, бурая
шерсть топорщилась, слипшись местами в черные сосульки, голый хвост
напоминал вылезшего после дождя исполинского червя. Но где ж... Я заглянул в
лежащий на боку котел: он был пуст, совершенно пуст! Холодная испарина
выступила на моем челе от отвратительной догадки. "Да, сударь, сие -
крыса-людоед, верней сказать, крыса-крысоед, ибо она питается собратьями
своими, - с хохотом пояснил юнга. - Мы на море называем таковых -
крыса-тигр. Единожды отведавши мяса своих собратьев, они не охочи ни до
какой другой еды!" Меж тем отвратительная крыса, пометавшись немного по
доскам палубы, стрекнула в трюм. "Она не успокоится, покуда не съест их