"Елена Чудинова. Лилея" - читать интересную книгу автора

каждую Иродиаду есть заклятье.
- Он бредит, а ты говоришь не болезнь! - Нелли возмутилась. - Что же
тогда по твоему?
- Отрава.

ГЛАВА III

Тихо сделалось в спальне, так тихо, что донеслось, как мычит вдали
стадо, гонимое с пастбища. Звенели колокольцы, покрикивал пастушок. Мирные
эти звуки сельской жизни были так привычны, что немыслимо казалось поверить
в только что прозвучавшее страшное слово.
- Ты про злоумышление говоришь? - Голова мужа на локте Нелли была
беспомощно тяжела, чем-то походил он на Платона, когда тот еще не научился
ее держать. Теперь Филипп молчал, только уста его слабо содрогались, словно
вдогонку речи. Серые глаза глядели вовсе мимо Нелли. - Кто в своем дому мог
такое сотворить?
- Не знаю покуда. - Параша, приняв от Татьяны кувшин, что-то заливала
кипятком в чашке. - Не трусь, негоже тебе трусить. Даст Бог, так выведем яд.
- Не верю я! - Нелли устроила беззащитную голову Филиппа в подушках.
Прозрачный холодный пот, вовсе не такой, как на жаре, проступал то и дело на
его челе, которое Нелли отирала своим платком. - Кому надобно злоумышлять на
Филиппа?
- Я того не знаю, а ты, коли пораскинешь умом, так небось поймешь, -
Параша накрыла чашку крышечкою. - Три "Отче наш" должно настаиваться, не
сбивай меня теперь.
- Понимать тут нечего! У Филиппа во всей России врага нету! - Нелли,
ученая подругою, все ж придержала гневный возглас, покуда та шевелила
губами.
- Нету, говоришь? - Параша извлекла из короба ситечко. - А те,
каменщики вольные, Дьяволу подневольные? Разве не растревожили мы тогда
осиного роя?
- Скажешь тож, - возмутилась Нелли. - Им ноне такого дрозда задала
Государыня, что самим быть бы живу, нето воевать.
- Нелли!
- Душа моя, тебе лучше?
- Неужто я болен, Нелли? Давно? - Персты Филиппа, сжавшие ладонь Нелли,
обжигали хладом. - Право слово, ничего не помню!
- Ты был болен, а теперь станешь скоро здоров! - Нелли приняла чашку и
поднесла к губам мужа. - Выпей лекарство.
- Экая гадость, - Роскоф скривился после первого глотка. - Прасковия,
ты, я чаю, сушеных лягушек натолкла.
- Пей, Филипп Антоныч, без разговору! - прикрикнула Параша сердито.
- Да уж пью, пью...
Параша глядела исподлобья: когда б ни очевидная глупость такого
предположения, Нелли подумала бы, что недовольство ее из того, что Филипп
пришел в себя.
- Да разве ж можно?! - заполошно прошептал кто-то за дверьми в близкие
покои, верней даже шепотом крикнул. Теперь Нелли поняла, что уж с минуту
доносится оттуда беспорядочный топот и шум, словно ловят курицу к обеду.
- Ай!