"Елена Чудинова. Лилея" - читать интересную книгу автора

наверное должен! А лоб холодный... и персты еще хладней... Нет, то не
солнце. Но что же тогда?
Камердин Данила, молодой парень, меньше году как взятый в господский
дом, раз другой шмыгнул было носом, стягивая туфли с ног своего господина.
Однако ж зареветь в голос не посмел, чуя, что надобно бояться Нелли.
- Касатка, что стряслось с Филипп Антонычем?
Нелли вздохнула с невольным облегчением.
Параша, еще запыхавшаяся от бега, опустилась около кровати - Данила еле
успел отскочить в сторону.
- Да много шуму из ничего... Прасковия, - Филипп даже не приподнял
головы.
Покуда подруга уверенно щупала биенье жизненной жилы, водила рукою
перед глазами Филипп и заглядывала ему в лицо, Нелли потихоньку
успокаивалась. Не может ничего худого случиться в этой спальне, светлой
из-за стеклянных окон до самого полу, где на украшенной слоновой костью и
веселыми золотыми завитушками кровати появился на свет малютка Платон. Да и
худая полоса в жизни кончилась, кончилась наверное, разве не о том она
сегодни думала?
- Парашка, а Роман-то где, не побежал один на болото?
- Да нет, кого-то догонять вздумал, - отозвалась та, озабоченно
ощупывая чело больного. - Эй, малый, а ну-ка в мою горенку, чтоб одна нога
здесь, другая там! На подоконнице белая коробушка из бересты.
- Давай, Данилка, вишь, Прасковия власть в руки забрала. Сейчас всем на
орехи будет... - Филипп говорил весело, но как-то очень тихо.
- Вот увалень-то... - проворчала Параша вослед камердину. - Слышь,
касатка моя, вели Татьяне кипятку взварить, да кувшин пусть глиняный несет.
Челядь толпилась в прилегающей к спальне горнице. До чего ж этот народ
любит пугаться, выть, заглядывать в двери... Ох, зла на них нету! Право,
люди в трудную минуту ровно дети малые, да какой, от Романа толку больше.
Распорядившись, Нелли поспешила назад в спальню. Филипп негромко
разговаривал с Парашею. О, нет! С Парашей не стал бы он говорить
по-французски. С кем же тогда?
- Хорошо помню я урок о капитуляриях Карловых... - со странною
настойчивостью убеждал кого-то Филипп. - Спросите хоть сейчас! "Ежели кто
сожжет тело по обряду языческому, а кости его оборотит в пепел - да будет
казнен смертью!"
- Парашка, да у него бред! - воскликнула Нелли. - Господи помилуй, он,
верно, вообразил себя школьником на родине!
- Бред бы еще ладно... - отозвалась подруга, растирая какой-то сухой
корешок в маленькой медной ступке. - Пособи-ко мне, без воды это
потребляют...
Чего-то недоставало в обыкновенной деятельности Параши, и странный сей
изъян не вдруг сделался понятен Нелли, помогавшей подруге сыпать щепотку
бурых волоконец при помощи крошечной лжицы в рот мужу. Всегда Параша
приговаривала заклинания, когда лечила!
- А чего ж ты наговор не говоришь? Или не знаешь наговора на эту
болезнь? - испуганно прошептала Нелли, придерживая голову Филиппа, чтоб он
не поперхнулся.
- Не болезнь то, - мрачно ответила Параша, отворачивая лицо. -
Болезнь-Иродиада - злобный дух, что в человека входит по своей волюшке. На