"Елена Чудинова. Лилея" - читать интересную книгу автора

прождать.
- Не тревожьтесь за нас, батюшка, мы - путешественницы бывалые и
неприхотливые, - тем не менее Нелли было, как обычно, немножко не угнаться
за Катей и Парашей. Заметив сие, Господин де Роскоф также сбавил шаг,
предоставив тех заботе Ан Анку.
- Не зря помянул я давеча, что в предках наших были и норманны, о чем
ты, конечно, знаешь, - задумчиво заговорил он. - Что есть в крови, того
вовсе не избудешь, в том числе и пороков.
- Уж сколько с Филиппом прожито, батюшка, а все мне невдомек, каков же
главный порок наследственный в семействе де Роскоф, - развеселилась Нелли. -
Покуда и знакомство с Вами мне сего вопроса не прояснило.
- Случается в некоторых семьях, когда все члены раздирают фамильную
скверну на мелкие клочки, - глубокие морщины в загорелом лице старого
дворянина словно бы разгладились, когда на тонких устах заиграла
мальчишеская улыбка. - Тогда порок, ясное дело, на виду. А бывает и так, что
один жадоба в целом поколеньи отхватит себе все. Другим ничего и не
достается.
- Значит, у Роскофов на каждое поколение порочный жадоба
изыскивается? - смеялась Нелли.
- Я того не говорил! - живо отозвался старик. - Жадобы не рождалось уж
лет сто с лишком! А теперь вообрази себе, невестка, каков же был тот, после
кого три поколенья рождаются только лишь добродетельные зануды?
Сему разговору не суждено было продолжиться.
- Монсеньор, карета! -крикнул Ан Анку, оборачиваясь на ходу. - Минутах
в двадцати, не затаиться ли нам?
- Поглядим, - господин де Роскоф тоже к чему-то прислушался.
Нелли же как всегда не могла взять в толк, какую карету они услышали:
ни стука копыт, ни окликов возницы не доносилось.
- Да это почта! Наверное почта! - рассудил Ан Анку через несколько
минут, когда приближение экипажа уже сделалось слышным. - Стало быть, можем
и подъехать немного.
Вскоре почта вправду показалась из-за поворота. Был это обыкновенный
для таких целей тяжелый но малогрузный рыдван, из тех, что поставлены на два
огромных колеса, меж тем, как кузов их напоминает более всего кузнечные
меха. На высоком сиденьи восседал бравого вида постилион в красном мундире и
тех надутых кожаных сапогах почти до бедер, глядя на кои не понять, могут ли
в них ноги сгибаться в коленях. Однако ж ничего лучше этих сапог не
измыслить, когда надо вытащить колесо, соскользнувшее с гати в болото, либо
перевести лошадей вброд.
- Эй, малый, сколько у тебя свободных мест? - окликнул его Ан Анку.
- Четыре найдется полных места, но да толстяков средь вас нету, -
отвечал постилион. - А чем платите, ассигнатами?
- Заплатим живыми английскими деньгами, - сказал Ан Анку. - Нам в
Роскоф.
- За всех возьму два шиллинга, - постилион мягко спрыгнул на землю,
спружинивши на слоновьих своих ногах. - Но деньги вперед.
Получив четыре шестипенсовика, малый проверил каждый на зуб, и потом
только отстегнул кожаную сыромятную занавеску, заменявшую в рыдване дверцу.
Нелли не без вздоха вспомнила экипаж, на котором ехала по Гельвеции,
что уж говорить о домашних превосходных каретах. На подобном убожестве ей