"Валентина Васильевна Чудакова. Как я боялась генералов " - читать интересную книгу автора

Теперь стреляла я. Стреляла, пока не кончилась лента. Снова закипела
вода в кожухе, снова надо было охладить его.
Пользуясь минутным затишьем (атакующие выдохлись), я оглянулась
вокруг, ища помощи. И тут прибежал красноармеец Петя Ластовой, мой
приятель и почти ровесник. Я прокричала:
- Петенька, воды!
Он принес воду и остался рядом.
- Петя, набивай ленту. Я комсорга осмотрю...
С трудом я повернула тяжелое тело Димы на спину. Он был без
сознания - пульс прощупывался еле-еле. Но я обрадовалась: жив!..
Перевязать не успела. Прибежал санитар. Силач. Поднял Диму, как младенца,
уложил на плащ-палатку. Раненого Терехова подхватил под мышку. Потащил
обоих разом.
- Атака! Го-товсь!.. - Опять все тот же властный голос, от которого
сразу становится легче: бой идет не сам по себе, им кто-то управляет. Но
все равно я очень волновалась. И не от страха. Его теперь не было.
Боялась, как бы не отказал пулемет. "Максим" капризен, чуть что не так -
откажет. Это называется "задержками". По уставному положению их
насчитывается пятнадцать. Да плюс шесть неуставных - выявленных на
практике. А я умела устранять только две: перекос патрона и поперечный
разрыв гильзы. Петя же и вовсе пулемета не знал. И я вдруг, помимо своей
воли, взмолилась:
- Максимушка-максинька, не выдай! Родной, не подведи. Ради бога, не
откажи!.. - Я даже, кажется, машинально перекрестилась...
А как была ранена - не помню. В себя пришла уже в медсанбате. И в ту
же ночь оказалась в армейском полевом госпитале.
Лечусь. Полеживаю, как барыня, в мужской палате за занавеской из
плащ-палатки. От скуки боевые уставы почитываю. "Максимку" изучаю. Но все
равно тоска зеленая. Хочу домой - в полк.
И вдруг после обеда выздоравливающие раненые подняли неистовый хохот.
Я отдернула плащ-палатку, по-свойски спросила:
- Эй, братцы-кролики, какая вас муха укусила?
- Слушай, пулеметчица, мы тебя на курсы записали!
- Это на какие еще курсы?
- На армейские краткосрочные. Младших лейтенантов. Командиров
взводов.
- Ошалели! Да какой из меня командир? И кто же меня примет?
- А мы тебя лейтенанту Широкову, который записывал, сосватали как
парня.
- Да что вы, ребята, в самом-то деле! А если он не поверит и сюда
придет?
- Поверил. Вот и бумажку тебе прислал. Держи.
В тот же вечер меня буквально прихлопнуло горестное известие. Пока я
тут отлеживалась, моя родная дивизия, обескровленная в боях, снялась с
переднего края и выбыла в глубокий тыл на передышку и пополнение. Мой
боевой стрелковый полк! Вот теперь-то я была ранена по-настоящему - в
самое сердце...
Я плотно задернула занавеску и забилась в свой закуток. Укрывшись с
головой колючим солдатским одеялом, я замерла в смертельной тоске. Не
знаю, сколько пролежала в полном отрешении: без мыслей, без слов. Очнулась