"Валентина Васильевна Чудакова. Как я боялась генералов " - читать интересную книгу автора

месте. Удивлялась, когда молодые командиры стрелковых взводов жаловались
на скуку в обороне - мол, скорей бы в наступление. Какая скука? Мне лично
времени просто не хватало...
Обход боевых позиций я каждый раз начинала с правого фланга, потом
бежала в дзот к сержанту Лукину. Деда Бахвалова оставляла "на закуску".
В капонире сержанта Нафикова разговор каждый раз идет по шаблону. Он
подает команду:
- Встать! Смирно!
- Вольно. Садитесь, ребята. Все в порядке?
- Так точно!
- Ели?
- Так точно!
- Почту получили?
- Так точно!
- Курево?
- Есть, товарищ командир.
- Боезапас? Пулемет?
- В порядке, товарищ младший лейтенант!
Пока мы с сержантом ведем разговор, солдаты не садятся, несмотря на
мое разрешение, стоят ко мне спиной, и ни звука. Я, конечно, могу строго
рявкнуть: "Как стоите перед своим командиром?!" Имею полное право в силу
приказа заставить моих подчиненных повернуться ко мне лицом и, что
называется, "есть очами" начальство, но только зачем? Такая мера
вынужденного подчинения пользы не принесет и доверия не породит. А без
доверия как воевать? Они должны мне верить!.. Но как этого добиться, пока
не знаю. Остается себя утешать: стерпится - слюбится. Я привыкла, и они
привыкнут. Хорошо, что пока в обороне. Однако где же искать секретный
ключик от этого самого доверия? Как отомкнуть солдатское сердце? Да не
одно - двадцать четыре. И все разные. Разговориться бы по душам. Но как? С
чего начать? Но ведь вроде бы подчиняются и порядок заведенный
поддерживают. И у Нафикова, и у Непочатова. Это я пока и называю "поладила
с двумя расчетами". Эхма!
Я открываю короб пулемета, провожу бинтиком по раме, извлекаю наружу
замок и, спустив с боевого взвода пружину, тщательно осматриваю. Снова
опускаю замок в короб и заряжающей рукояткой пробую подвижную систему. По
тому, как плавно скользит по пазам короба рама с пружинящей спусковой
тягой, определяю, что пулемет исправен и готов к бою. Вычищен на совесть,
каждая деталь в меру смазана веретенным маслом. Стрелять нельзя -
пулеметная точка секретная, в случае вражеской атаки она должна вести
огонь по двум просекам-лучам до самого стыка стрелковых рот. На линии
обороны любой стык - уязвимое место, и мой предшественник был
действительно парень с головой, надежно подстраховал опасный разрыв в
боевой цепи. Точно угадал: вражеские наблюдатели, разумеется, уже засекли
стык как мертвую зону. Да тут и особой сообразительности не требуется: с
наступлением темноты вся наша оборона ощетинивается активным
ружейно-пулеметным огнем. И только на стыке - молчание. Конечно же, чужая
разведка может сунуться именно сюда. Вот ее Нафиков и встретит. Однако мне
надо точно знать, как стреляют нафиковцы, умеют ли они заменять друг
друга, - в открытом бою это совершенно необходимо. И, поразмыслив малость,
я приказываю Нафикову очистить в центральной траншее две открытые