"Валентина Васильевна Чудакова. Как я боялась генералов " - читать интересную книгу автора

В тот же вечер с запозданием узнаю подробности того последнего боя.
Комсорг Дима Яковлев умер от раны в грудь. Командир полка майор Голубенко
убит. Комиссар Юртаев тяжело ранен.
Ночью, укрывшись шинелью, плачу. Тихо плачу, чтоб никто не услыхал.


... - Слушай приказ командующего армией генерал-лейтенанта Поленова!
"Звание младшего лейтенанта присваивается курсанту..." - Моя фамилия
прозвучала в мужском роде столь неожиданно, что я вздрогнула и
растерялась. Да что он, капитан Вунчиков, смеется, что ли, на прощанье?
Праздничное настроение у меня испорчено. Зато мои однокурсники,
получившие офицерские погоны, сияли именинниками.
Новая форма одежды и погоны были введены совсем недавно - в начале
года. И к тому, и к другому фронтовики привыкли не сразу. Правда, кителя,
брюки навыпуск и парадные мундиры мы пока видали только нарисованными в
газете. Но гимнастерки нового образца нам выдали сразу, и были они,
пожалуй, удобнее прежних, стоячий ворот прикрывал шею от холода - ведь
шарфов пехотным командирам не полагалось. К такому вороту было способнее
подшить подворотничок, отсутствие которого даже на переднем крае у нас
считалось серьезным нарушением формы; внутренние нагрудные карманы, всегда
набитые всякой всячиной, выглядели опрятнее прежних - накладных.
А вот с погонами на первых порах дело обстояло хуже. Их почему-то
присылали одного размера: что на завидные плечи богатыря Саши Поденко, то
и на меня. Но главное, эти погоны казались неудобными для траншеи, где и
солдаты и командиры спят не раздеваясь. Не будешь же их каждый раз
отстегивать!
Все это были хоть и досадные, но мелочи по сравнению с тем, как
поначалу смущало нас слово "офицер" - не новое, правда, но непривычное,
ненавистное. Так уж воспитали нас и в школе, и дома. Вся литература о
гражданской войне дышала непримиримостью к офицерскому корпусу белой
армии: раз золотопогонник - значит, враг, зверь, садист. В детстве меня
очень удивляли слова популярной песни про Конную Буденного: "Ведь с нами
Ворошилов - первый красный офицер". Мне было обидно за любимого героя и
непонятно: за что обозвали офицером самого наркома?..
В приказе о новых знаках различия было сказано, что погоны
подчеркивают правопреемственность лучших традиций русской армии. Как будто
бы все ясно: мы - наследники славы русского оружия, воинской чести и
доблести наших предков, дедов и отцов. Мы еще со школы любили Суворова и
Кутузова, читали об Ушакове и Нахимове. Слыхали о прославленном генерале
Брусилове, который добровольно перешел на сторону Красной Армии и верой и
правдой служил Советской власти.
Но ведь мои сверстники читали и помнили и "Поединок" Куприна, а там
такие "отцы-офицеры"... На весь пехотный полк один порядочный, да и тот
сумасшедший...
Воинские приказы обсуждению не подлежат. Но на сей раз разговоров
было немало, высказывались и "за", и "против" погон. Мне не была
свойственна привычка навязывать окружающим свое мнение, а потому в этих
спорах я участия не принимала. Но если откровенно, душа моя не лежала к
этим нововведениям. Мне нравилась прежняя форма пехотных командиров
среднего звена - простая и скромная: в петлицах воротника - красные