"Владимир Черносвитов. Под сенью креста унии " - читать интересную книгу автора

- Нет, Грицка я не знаю, - вздохнул с сожалением Захаров, прерывая
болтливого дворника. - Ну, до свидания, дедусь!
- До побаченя. Дякую, пан офицер! - поблагодарил тот за хорошую
папиросу и долго ещё смотрел вслед Захарову: "Якась проста та добра людына -
червоноармейский офицер. Чудово!.."
Разыскать на Цитадельной площади незадачливого Грицка было делом
несложным. Как и подозревал Захаров, Остап Пивень все свои вещи увёз не на
вокзал, а в другой район города.
Извозчик оказался не то блаженным, не то на редкость ограниченным
человеком. С искренним возмущением Грицко рассказал, что, сбежав якобы от
своей ведьмы-жены к молодухе, Пивень договорился с ним, с Грицко, о том,
чтобы Грицко никому не называл новый адрес Пивня, за что получит пять тысяч.
Грицко согласился и действительно получил даже не пять, а шесть тысяч...
марок, которые через три дня превратились в ничто. Теперь же, поняв, что его
надули, Грицко считает себя свободным от договора и просит офицера: нельзя
ли потребовать от Пивня настоящих денег, так как тот, конечно, знал о
предстоящем бегстве оккупантов и должен был заплатить Грицко рублями.
Изумлённый такой откровенностью, Захаров в первый момент хотел было
сразу же арестовать незадачливого пособника врага, но, быстро сообразив, что
Грицку никакого резона не было так откровенничать с первым встречным
офицером, решил воздержаться.
"Но ведь ему ничего не стоит тут же побежать и к Пивню, чтобы
похвастаться своей сообразительностью. Только этого сейчас мне
недоставало!" - вдруг подумал Захаров, убедившись, наконец, в том, что
Грицко - человек с больной психикой.
Обеспечив надзор за извозчиком, Захаров отправился дальше.
Новая резиденция Пивня оказалась неплохим особняком с мансардой и садом
в переулке Листопада. Разыскав, Захаров, однако, не стал заходить в дом, а
прошёл дальше: обстоятельства показывали, что Пивень - такой тип, с которым
нужно ухо держать востро.
Следователь выяснил в книге заведующего домовым хозяйством квартала,
что действительно в известный следователю день в данный особняк въехал новый
жилец, назвавший себя Миколой Довганюк. И никакой - ни старой, ни молодой
жены - с ним не было...

На мощёные серые улицы Галичина легли сумерки, когда Пивень-Довганюк
вышел из своего особняка. В прохладу июльского вечера бесчисленные
галичинские сады и цветники источали аромат, накалённые за день солнцем
камни - зной. Остап-Микола был без пиджака. Его мускулистый торс с покатыми
плечами прикрывала вышитая украинская рубашка с тесёмочками на вороте.
Выйдя на Политехнический проспект, Пивень начал останавливать
проезжающие мимо машины. Захаров всполошился: этого он не предвидел и сам
был без автомобиля. "А вдруг сядет в машину и тю-тю - поминай как звали!"
Допустить это было невозможно. А тут, как на зло, идущего позади Соболя
остановил комендантский патруль! Но медлить нельзя. К счастью, первая машина
не остановилась, но вторая... Следователь решительно подошёл сзади к Пивню:
- Остап...
Пивень машинально оглянулся на этот тихий, вкрадчивый голос за своей
спиной и, увидев офицера, чуть отпрянул. Захаров усмехнулся:
- Зачем же оборачиваетесь? Ведь вы же не Остап, а Микола. Не так ли?..