"Вадим Черный. Иисус, не знавший Христа" - читать интересную книгу автора

Недавнее открытие папируса P75 (предположительно начало 3в.), хорошо
согласующегося с Codex Vaticanus (4в.), отнюдь не доказывает древности
исходного текста. Вполне рациональна гипотеза о том, что Vaticanus был
составлен с одной из популярных версий текста, позднее канонизированной, и
совпадающей с версией P75. Иначе говоря, существование текста в 3в. отнюдь
не означает его аутентичности или даже исключительности в 1в.

Изрядно иная версия Нового Завета содержится в Западном тексте. Эта версия
датируется началом-серединой 2в. и цитируется в гармонии Diatessaron
Тациана. Следует ли использовать наиболее древний текст (возможно,
искаженный) или несколько более поздний текст (также, возможно, искаженный
по сравнению с оригиналом или прототекстами, но), более близкий к
каноническому? Следует ли предпочитать сирийские и латинские переводы
более ранних версий более поздним (и более близким к каноническим)
греческим версиям? Вопрос отнюдь не носит теоретического характера, если
учесть, что Западные тексты носят выраженный иудейский характер.

Число существенных (влияющих на смысл тезисов) различий измеряется
десятками. Если требовать более точного совпадения, мы говорим уже о
сотнях версий. Таким образом, каждый христианин может выбрать себе ту или
иную редакцию по вкусу.
Никому не пришло бы в голову покупать чайник, к которому прилагается сотня
взаимно противоречивых инструкций. Но ведь в христианстве именно это и
происходит. Верующие либо привязываются к той или иной (заведомо во многих
местах неправильной) редакции, либо формулируют собственную теологию и
подбирают под нее наиболее подходящую редакцию текста.
Но тогда следует признать, что канонические тексты не имеют особого
значения. Не только в силу различия редакций, но и вследствие
массированных (признаваемых даже апологетами) фальсификаций и откровенных
мифов.
Канонические тексты ничего или почти ничего о христианстве достоверно не
рассказывают. Применимость апокрифы и, тем более, сектантской литературы
жестко оспаривается церковью. Тогда что же такое это христианство, о
котором (почти) ничего не известно? Концепции даже философов не
принимаются на веру. Тем более, не может строиться религия на мнениях тех
или иных теологов.
Отметим, насколько по-другому выглядит иудаизм. В канонические тексты не
только не вносилось каких-либо исправлений - они переписывались одним и
тем же шрифтом, одними и теми же чернилами. Даже в научных изданиях
Писания расхождений текста практически не встречается. За исключением
одиозных текстов, вроде Самарского папируса, насчитывается не более 150
различных букв. Зачастую они явно видны как ошибки ранних писцов и
выявлены в сносках мазоретской редакции. Человек, который обращается к
иудаизму, знает, что это такое. Он знает точные тексты и даже
канонизированные аллегорические и мистические толкования.

Цельсий утверждает, что христианство едва поддается критике, поскольку
сами христиане не могут определиться, во что же они верят. Лишь начиная с
4-го века объекты христианской веры были сравнительно зафиксированы. Но
даже сейчас остаются разногласия по вопросам, значительно более