"Иван Черных. Портрет (Приключения-78) " - читать интересную книгу автора

пробежала тонкая дорожка трассирующих пуль. Заполыхали разрывы. Я взглянул
вниз, отыскивая вытянутую сапожком поляну. Она оказалась немного левее. У
самой опушки леса виднелись домики, среди них и тот, который был нужен нам.
Развернул самолет и направил его прямо на здание. "Где же Обозова? -
думал я. - Неужели отстала?" В это время увидел пламя. Удар был точный.
Малинина и на этот раз оправдала надежды.
Светящаяся авиабомба еще горела. Я видел, как из домиков начали
выскакивать фашисты. Они заметались среди редких деревьев.
- Давай, Валя, бей! - закричал я Беловой, хотя и знал, что она не
услышит.
Наши бомбы тоже полетели вниз, огненные смерчи охватили и другие
здания, разнося их в щепки и смешивая с землей.
- Это вам октябрьский подарок! - крикнул я и стал выводить самолет из
пикирования. Прожекторы, зенитки и пулеметы продолжали гвоздить небо, но мы
шли над самой землей, и вреда они нам никакого не причиняли.
Возвращались домой по прежнему маршруту, также под нижней кромкой
облаков. Все пока шло благополучно. Начало светать. Мне обычно казалось, что
рассвет наступает очень медленно. Но в то утро земля выплыла из темноты
неожиданно быстро. До фронта оставалось около пятидесяти километров. И тут
произошло такое, чего никто из нас не предвидел.
Кречетов замолчал. Вспыхнувшее пламя спички осветило его суровое
задумчивое лицо.
- Обозова летела впереди, - заговорил он снова, и голос его стал еще
глуше. - Я видел ее самолет и старался все время держать его в поле зрения.
Внезапно ударили зенитки. От первого же залпа самолет мой вздрогнул. Сразу
же мотор начал давать перебои. Я попытался было изменить обороты, но мотор
чихнул еще пару раз и заглох. "Вот и отвоевался", - мгновенно пронеслось в
голове. Обиднее всего было то, что до линии фронта остались считанные
километры. Самолет упрямо шел к земле. Внизу виднелись небольшие полоски
леса. Я выбрал место поровнее, поближе к опушке, и пошел на посадку.
Как только самолет остановился, я отстегнул парашют и бросился к
мотору. Еще в воздухе у меня мелькнула догадка, что перебит провод магнето.
Но не успел я осмотреть мотор, услышал крик Беловой: "Фашисты!"
От леса бежало примерно пятьдесят вражеских солдат.
- Хальт, хальт! - горланили они.
- Пулемет! - крикнул я Беловой.
Она дала длинную очередь. Враги залегли. Началась перестрелка.
В это время Обозова снизилась и, заложив самолет в левый вираж, открыла
огонь. Фрицы, оставив человек двадцать убитыми, скрылись в лесу. Оттуда они
снова начали стрельбу. Пули дырявили наш самолет, вздымали вокруг него
облачка пыли. Желтые струйки потянулись и вверх,к самолету Обозовой.
Но она держалась молодцом. Почти над самой землей проносилась ее
машина; как только она шла вдоль опушки, фашисты замолкали.
Говорят, утопающий хватается за соломинку. Понимая всю бесполезность
своей затеи, я все же стал копаться в изуродованном моторе. Неожиданно
пулемет Беловой замолчал. Бросился к кабине. Там, уткнувшись головой в борт,
лежал мой безжизненный штурман. Выбившиеся из-под шлема черные волосы
смешались с кровью. Пуля попала в висок.
Я склонился над пулеметом. Но враг почему-то прекратил стрельбу. Все
стихло, лишь издалека доносился рокот самолета Обозовой. Вот шум его начал