"Иван Черных. Игры для патриотов" - читать интересную книгу автора

жалел, что уйдет из Военно-воздушных сил, хотя отдал им сорок два года и
летное дело любил до самозабвения, ничего интереснее, значимее для себя не
находил. Но то были лучшие годы авиации, их расцвет. Чуть ли не каждый год
создавались новые типы самолетов, ошеломляющих своими тактико-техническими
данными, совершенным оборудованием, позволяющим летать в любую погоду,
поражать воздушного и наземного противника за десятки километров лишь только
по засветке на индикаторе прицела. Теперь все рушилось, растаскивалось, а
лучшее продавалось за рубеж. И ему было больно видеть своих коллег-летчиков
унылыми и беспомощными, а зачастую и полуголодными, без дела и без цели
бродящими по аэродрому... Десятка лет хватило, чтобы развалить могучую
страну, обломать ее стальные крылья. Самолетный парк устарел до предела, не
хватает запчастей, отсутствует по несколько месяцев топливо. Летчики теряют
не только боевое мастерство, но и летные навыки. И он, генерал, начальник
службы безопасности полетов, ничем помочь не может. А тут еще эти
катастрофы... Диверсия или все-таки отказ техники? Третьего при такой
ситуации и придумать немыслимо. Что ж, на месте виднее будет...
Волжанск встретил их ненастной погодой, дождем со снегом. Уже темнело,
и на аэродроме, кроме часовых, никого не было. К самолету подкатила
командирская "Волга", а за ней - автобус. Начальник штаба, молодой,
щеголеватый майор, представившись и доложив обстановку, повез прибывших в
гостиницу.
Поужинали в летной столовой молча, будто на поминках. Начальник штаба
попытался было завести разговор о катастрофе, Гайвороненко остановил его:
- Завтра, голубчик. Приготовь всю документацию.
На том и расстались.
Гайвороненко уединился. И самочувствие, и настроение было такое, что
хотелось побыть одному, собраться с мыслями.
О том, что его готовят к увольнению, ему пока никто ничего не говорил,
даже не намекал. Да этого и не надо было делать, чтобы самому догадаться,
зачем к нему в заместители прислали полковника Возницкого, родственника
одного из министров. И то, что Возницкого включили в комиссию по
расследованию такой серьезной катастрофы заместителем председателя, тоже не
случайно. Полковник с первых минут повел себя как главный в группе: отдавал
приказания членам комиссии, высказывал различные версии и каким следует
отдать предпочтение; в общем, чувствовал себя начальником.
Гайвороненко даже позавидовал и порадовался энтузиазму полковника -
коль любит дело, возможно, и станет неплохим начальником службы безопасности
полетов. Хотя в выдвиженцев по протекции генерал не очень-то верил. А о
Возниц-ком и в штабе, где он служил раньше, и в частях отзывались нелестно.
Но Гайвороненко, старый служака, не стал скрещивать клинки с кадровиком,
который поставил его, по существу, перед фактом о назначении Возницкого
заместителем. И теперь он решил не мешать полковнику, преднамеренно давал
ему возможность продемонстрировать свою профессиональную пригодность...
После завтрака сразу поехали в город. Первый осмотр места происшествия
произвел на генерала удручающее впечатление: от могучего, более чем
четырехсоттонного гиганта остались покореженные, оплавленные куски металла,
разбросанные взрывом в разные стороны. Более-менее уцелел хвост, застрявший
между панельными плитами верхнего этажа разрушенного дома. От членов экипажа
и пассажиров, сопровождавших груз, не осталось даже мокрого места...
Обгорелые кости.