"Иван Черных. Иду на перехват " - читать интересную книгу автора

генерал, - вздохнув, многозначительно сказал Лаптев и подмигнул мне. - Он
благословил бы нас на дерзкий поступок...
И Юрка изложил свой план. Когда вылетим на задание и обнаружим
разведчика, один из нас пойдет выше, параллельным с ним курсом, чтобы
отвлечь внимание, а другой в это время на малой высоте устремится к нему.
Юркин план мне понравился. Мы бросили жребий. Подходить к разведчику
выпало мне.
Мы летим рядом, крыло в крыло, чтобы на индикаторе радиолокационной
станции разведчика была одна засветка. Пусть летчики принимают нас за
бомбардировщик или другой крупный самолет.
Разведчик идет параллельным курсом вдоль границы, выше нас, километрах
в двадцати. Но мы не торопимся, чтобы летчики немного привыкли к нам,
успокоились. Засветка наша их, несомненно, заинтересует. Пусть ломают
голову, что это за самолет и с [350] какой целью бороздит здесь небо. Пусть
тщетно ловят частоту работы наших радиолокационных прицелов.
День ясный, спокойный. Под нами океан, синий, безмолвный, без конца и
края. Видны мелкие барашки волн, неторопливо бегущих к далекому берегу.
Словно их оттуда манит земля. Земля! Древнегреческий герой Антей черпал в
ней свою силу. Мы, летчики, подобны тому Антею: когда летим над землей,
чувствуем себя спокойно и уверенно. Если что случится с самолетом, можно
сесть или катапультироваться, земля примет. Здесь же, над океаном, -
смертельная бездна. Холод воды проникает, кажется, даже сюда, в кабину
истребителя. Откажи двигатель - и на спасение рассчитывать трудно. Даже если
удастся катапультироваться. Легче найти иголку в стоге сена, чем человека в
океане. Мы с Юркой идем на большой риск. Оправдан ли он? Может, пока не
поздно, вернуться? Стоит только сказать Юрке по радио. Тем более на этот
счет есть строгое указание командира полка. За такие штучки он по головке не
погладит. Но если мы откажемся от задуманного, вернемся домой, в другой раз
такой возможности может и не быть, мы не увидим шпионский самолет, не будем
знать, что он представляет собой, его летные и боевые характеристики. А
может быть, завтра нам придется скрестить с ним свое оружие.
Накануне я хорошо продумал, как и что надлежит делать. Надо выявить
систему защиты разведчика, перехитрить его. Стоит только подойти к нему.
...Лаптев качнул крыльями - мы соблюдаем режим радиомолчания, разведчик
ничего не должен знать - и стал набирать высоту, а я резко пошел на снижение
и на сближение с неизвестным самолетом. Удастся ли наш трюк?
Юрка и разведчик шли прежним курсом. Я удалялся от своего напарника.
Слева вверху на фоне голубого неба сверкнул серебристый зайчик. Разведчик.
Включаю форсаж, и мой истребитель несется к цели. Расстояние быстро
сокращается. Разведчик, кажется, заметил меня и стал разворачиваться, чтобы
отдалиться от нашей границы. Но поздно, я уже под ним. Рывком беру ручку
управления на себя, и истребитель, словно разгоряченный конь, делает рывок и
возносит меня ввысь.
До этого я видел иностранные самолеты только на фотографиях да в
киножурналах, разведчика представлял [351] себе несколько иначе: длинным,
сигарообразным, как и все современные реактивные машины. Этот же был совсем
другой: толстый, с виду неуклюжий, с четырьмя подвешенными к крыльям
двигателями. Под фюзеляжем, в носовой части и в хвосте, выглядывали круглые,
как лысые головы, радиолокационные антенны. Вместо государственного знака,
обозначающего принадлежность самолета, нарисован дельфин. Для чего? Чтобы