"Д.Кристофер. Рождественские розы. Перевод с англ. В.Лимановской" - читать интересную книгу автора

только в конце моей второй вахты в рейсе. Экран радара был на редкость
чистым - в это время года метеоров почти не встречалось. Луи лежал перед
радаром, читая "Трех мушкетеров".
- Я вижу, что я сильно промахнулся, став штурманом. Неужели тебе еще
платят за это?
Луи знал, что я говорю это шутя. Он улыбнулся в ответ:
- У меня слабое сердце. Разве ты не знал?
Я бросил ему сигарету.
- Спасибо за то, что помог погрузить крошку на борт. Как тебе удалось
провести их?
Он покачал головой:
- Я не открываю своих секретов. Послушай, если ты неточно проложил
курс, мы можем угодить на Солнце вместо Луны. Риск велик.
- Не волнуйся, мой курс точен. Более точный курс, чем этот, я проложу
только один раз. В следующий рейс я проложу точнейший курс. Луна - Земля.
Это будет мой последний курс. После этого тебе не придется беспокоиться о
точности моей прокладки.
- Я рад слышать это, Джо, - сказал Луи. - Я никогда не сомневался в
том, что ты примешь разумное решение. Я сам выйду из игры после первого же
намека. Так я решил.
- Да, - сказал я. - Я действительно ухожу.
- Ты будешь скучать по своему делу, но это пройдет. А чем ты займешься?
- О, я буду жить за городом, Луи. В питомнике. Буду разводить самые
различные виды растений. Елки и хризантемы, нарциссы и розы на Рождество. И
Луна не будет для меня чем-то необходимым. Я не буду скучать по ней.
- Ты счастливчик, Джо. Ты просто счастливчик.
Мы совершили удачную посадку, но снова, как иногда раньше, я
почувствовал долгую острую боль в груди, как будто мое сердце и легкие были
связаны веревкой, и кто-то закручивал ее все туже и туже. Но через несколько
минут все это прошло, и я вскочил с гамака, ощущая легкость и стремление
двигаться, как всегда на Луне. Не теряя лишнего времени, я вскочил через
главный люк. Я искал старого Ганса среди встретивших нас, но его нигде не
было видно. Увидев Португальца, который держал винную лавку, я окликнул его:
- Португалец! Где Ганс? Я привез ему кое-что.
Он подошел, легко переваливаясь с боку на бок: Глядя на его грузную
фигуру, я почти понимал, почему он обосновался в Луна-Сити. Он пожал
плечами, одновременно поднимая руки и брови.
- Слишком поздно, - сказал он. - Ганс скончался сразу после полуночи.
На Луне нет ничего лишнего. Нет там и грунта, в котором можно выкопать
могилу. Когда люди умирают там, их тела держат до наступления ночи. Ночью
тело умершего грузят на вездеход и отвозят к какой-нибудь отдаленной
расщелине в древних скалах. С восходом солнца во мху, которым покрыты скалы,
оживают мельчайшие лунные насекомые. Густой тучей они оседают на трупе - и
вскоре расщелина снова пуста.
Португалец вел вездеход. Луи и я сидели сзади, а между нами лежало тело
старого Ганса, покрытое простыней. Мы сидели молча, в то время как вездеход,
гремя металлическими гусеницами, трясся на хаотических нагромождениях
гранита и застывшей лавы. Мы все думали о Гансе, которого любили, думали о
том, что он уже освободился от своего вынужденного заключения в Луна-Сити, и
не его смерть ввергла нас в молчание. Вокруг все было мертво, и эта