"Эмиль Чоран. Признания и проклятия " - читать интересную книгу автора

Если бы какое-нибудь правительство среди лета объявило, что отпуска и
каникулы продлеваются до бесконечности и что под страхом смерти никто не
должен покидать тот рай, в котором он пребывает, за этим последовали бы
массовые самоубийства и беспрецедентная резня.

И счастье, и невзгоды делают меня в равной степени несчастным. Отчего
же тогда порой мне случается отдавать предпочтение первому?

Глубина страсти измеряется сокрытыми в ней низменными чувствами,
которые обеспечивают ей силу и продолжительность.

Безносая - по выражению Гете, никудышная портретистка - якобы придает
лицам какое-то фальшивое, неправдоподобное выражение; конечно, он не тот,
кто, подобно Новалису, мог приравнять ее к природному началу,
"романтизирующему" жизнь.
В его оправдание заметим, что поскольку он прожил на пятьдесят лет
дольше, чем автор "Гимнов к Ночи", у него было достаточно времени, чтобы
утратить иллюзии относительно смерти.

В поезде ехала немолодая, претендующая на некоторую изысканность дама;
рядом с ней - идиот, сынок лет тридцати, который время от времени брал ее
руку, нарочито прикладывался к ней в поцелуе, а затем блаженно глядел на
мать. Она сияла от счастья и улыбалась.
Раньше я не представлял, что значит окаменеть от любопытства. Теперь
это чувство мне знакомо, потому что я испытал его при виде сего зрелища. Мне
открылась новая разновидность душевного потрясения.

Музыка существует, пока ее слушают, как Бог существует, пока длится
экстаз.
Между высшим искусством и высшим существом общее то, что оба они
целиком зависят от нас.

Некоторых - по правде говоря, большинство - музыка ободряет и утешает;
другие же находят в ней желанное растворение, неожиданный способ утратить
себя, окунуться в то, что есть в мире лучшего.

Порвать со своими богами, со своими предками, со своим языком и
страной, порвать со всем - разумеется, это ужасное испытание; но в то же
время это восхитительный опыт, пережить который так жадно стремятся
перебежчики и, еще больше, предатели.

Из всего, что приносит нам страдания, только разочарование может
подарить нам ощущение того, что мы наконец-то прикоснулись к Истине.

Как только человек начинает сдавать, вместо того чтобы отчаиваться, ему
следовало бы заявить о своем праве больше не быть самим собой.

Мы добиваемся почти всего, кроме того, что мы желаем втайне. И
вероятно, справедливо, что самое дорогое для нас оказывается недостижимым и
что самое главное в нас самих и в пройденном нами пути остается нераскрытым,