"Владимир Чивилихин. Пестрый камень" - читать интересную книгу автора

способен срезать толстые деревья, сносить постройки. Осов может пойти от
легкого, неощутимого землетрясения или сорвавшегося с кручи камня, но для
нас эти случайности не в счет - мы должны управлять лавинами! Задача
заключается в том, чтобы не допустить самопроизвольного и неожиданного их
схода, угадать момент, когда они созреют, и, предупредив по телефону
"хозяев", спустить снега, так сказать, в принудительном порядке. Внизу
целый парк бульдозеров, и после спуска лавины снега там разгребаются.
Крутые горы над нашими головами меня поразили в первый день, и я думал,
что мы будем иметь дело именно с ними. Но оказалось, что на кручах больше
60 градусов снег не накапливается и наша нива лежит ниже, хотя эти склоны
тоже брать нелегко. Ты знаешь, что я вынослив, как ишак, сердце у меня
качает нормально, силенка есть - короче, мне никогда не приходилось на
себя обижаться. Однако первый же подъем подарил мне настоящий сюрприз.
Горные лыжи показались слишком тяжелыми, какая-то противная слабина в
сердце обнаружилась. Я наполнял воздухом грудь до отказа, но его все равно
не хватало, и сердце с усилием проталкивало кровь. Не подумай, что я начал
сдавать, нет! Тут все дело в высоте, в отсутствии тренировок. Наш Гоша
топал впереди "лесенкой" и "елочкой", задавая хороший темп, смотрел, как
мы держимся на лыжах. Иногда останавливался и пропускал всех, чтобы
проверить наше дыхание. "Ничего, ничего!" - пробормотал он, когда я
проходил мимо, не то поддерживая, не то оценивая. Дышал-то он куда ровнее
и спокойнее меня - сказывается, конечно, навык и стаж высокогорника.
Мы поднимались хребтинкой, огибали большие камни, а когда я вылез на
снежную доску, чтоб чуток сократить расстояние, Гоша на меня заорал, как
фельдфебель. Он, я понял, воспитывал всех нас: линия отрыва, зона
напряжения лавины была много выше, просто Гоша дал нам понять, что мы пока
тут без него никто. На отдыхе он нам рассказывал, как люди пропадают в
лавинах. Если не задушит по пути вниз и не убьет, то в конусе выноса так
забетонирует, что, если будешь даже наверху лежать, руку не сможешь
вытащить.
У меня глаза уже вылезали из орбит, когда мы добрались до верха, и я
был счастлив не потому, что мы наконец у цели, а радовался, что за темными
очками не видно моих бледных глаз. Покатое, слепящее снежное поле уходило
из-под наших дрожащих ног. Мы его должны были привести в движение,
обрушить вниз. Не буду описывать, как мы рыли траншею и закладывали
взрывчатку, одно скажу: работа эта ох не из легких, не из простых, и я
даже не замечал двадцатиградусного мороза. Временами казалось, что сейчас
вот под моими лыжами лавина подрежется, поползет вниз и я с тяжелыми
пакетами аммонита полечу в тартарары. Это не трусость была, а просто
воображение. "Тебя, Валерий, туда не тянет?" - спросил меня один раз Гоша,
когда я потерял равновесие и качнулся с грузом. Я ничего не ответил, а
Гоша засмеялся: "Это у всех бывает. Потом привыкаешь и работаешь
спокойно".
И вот наш Гоша любовно оглядел последний раз склон, достал ракетницу и
махнул нам рукой. Мы бросились за камни. Гоша пустил ракету и поджег шнур.
У меня замерло сердце, хотя вверху, за камнями, было абсолютно безопасно.
Слабая при свете солнца ракета летела очень долго, потому что горный
рельеф увеличил траекторию полета. Искра погасла внизу, и я увидел Гошу.
Он скользнул вниз и вбок, к серым камням хребтинки, по которой мы
поднимались. Там затормозил "утюгом", нырнул за камни. И почти в ту же