"Владимир Чивилихин. Про Клаву Иванову" - читать интересную книгу автора

После массовки Петька Спирин не показывался на глаза. Раз только явился
в механический. Сказать ничего не сказал, лишь поплевал шкодливо на пол,
озираясь по сторонам. А Клава так и не показала лица, знай скидывала в
ящик просверленные гайки.
Наступили самые погожие деньки, середина лета. Грозовые дожди омыли
поселковые тротуары, солнце их подбелило и высушило болотца, что по весне
заквасились в канавах. Стало сухо и пыльно в поселке. По вечерам, когда
оседала пыль, принаряженные деповские тянулись к перрону и в клуб.
После смены Клава укладывалась в постель, а девчата чуть не каждый день
ходили в кино: клуб закрывался на ремонт, и надо было насмотреться впрок.
Без кино Клава не могла, однако сейчас ей было не до этого. И Спирина она
боялась.
Про кино я тут хочу сказать. Деповские смотрят все подряд, но я с
друзьями давно уже отошел от этого. Пишут в газетах, что американцы в кино
бандитов показывают и люди начинают им подражать, убивают. В наших
картинах убийств почти нет, но посмотришь иной фильм - и так гнусно на
душе делается, будто тебя самого убили с дальнего расстояния.
Ну, правда, есть и настоящее, только редко. Я считаю, например, что у
нас после войны ничего лучше "Судьбы человека" не было, и никогда не
откажусь от того, как я ее понимаю. А тем летом я каждый вечер ходил в
кино. Из-за ремонта клуба перенесли с осени фестиваль старых фильмов.
Билеты раскупали прямо в цехах, и зал всегда был битком набит, хотя все
давно смотрено-пересмотрено. Деповские умеют смотреть, не то что в
Ленинграде, скажем, где вечно во время сеанса шепчутся и шуршат конфетами.
Зимой, правда, похуже - кашляют многие, но с этим уже ничего не поделаешь,
такая работа. А как застрекочет аппарат, луч из будки пробьет - и в зале
все замрет, словно нет никого. Я особенно люблю момент, когда
заканчивается ожиданье, но ничего еще не началось. Холодом окидывает
спину, ты не дышишь, зная, что вот-вот перестанешь замечать стрекотанье,
свет над головой и забудешь себя в чужом мире, будто в своем.
Помню вечер, когда шел "Великий гражданин", вторая серия. Про Кирова.
Только я ее считаю - пусть вам это не покажется странным - третьей, а
первая серия, как про Максима, не поставлена. Иногда думаю - неужели
нельзя ее снять сейчас нашим киношникам? Может, пока снимали, подучились
бы? И есть еще одна причина, из-за которой мне хочется посмотреть фильм о
юности Великого Гражданина, только я скажу про нее в другом месте, если
зайдет нужный разговор. А эти две серии я смотрел не раз - и еще буду.
Клава Иванова тоже пришла тем вечером в клуб. Затащила Тамарка, чтоб не
пропадал лишний билет. Я увидел подруг, когда они торопились через клубный
сквер. Клава шла неверной походкой, будто в цехе под обстрелом чужих глаз.
Она не прибралась к вечеру, как у нас принято, была в дешевенькой
каждодневной блузке и узкой черной юбчонке. И косы не сплела вместе, хотя,
конечно, знала, что ей идет ее длинная тяжелая коса. Выглядела она совсем
фэзэушницей, еще не заневестившейся девчонкой.
В зале им встретился кудрявый Федя из горема. Он смирно сел рядом,
спросил, не болеет ли Клава, но ничего у него не вышло - Клава как в рот
воды набрала. Федя ушел, а девчата, пока горел свет, шептались насчет его
галстука шнурочком и что горем скоро перебрасывают под Красноярск, тогда
парней на станции станет меньше. Солдаты же из стройбата, которые недавно
мерили себе место у леса, еще неизвестно, когда приедут, и потом от