"Владимир Чивилихин "Память" (роман-эссе)" - читать интересную книгу автора

Полиной Анненковой, ее жизнерадостный нрав и открытость души сразу же были
по достоинству оценены. И, должно быть, не случайно Александр Одоевский
посвятил ей, француженке, стихи, пронизанные русской целомудренной
интимностью, написанные в духе дирико-драматических народных песен и на
старинный лад:

С другом любо и в тюрьме, -
В душе мыслит красна девица:

Свет он мне в могильной тьме...
Встань, неси меня, метелица.
Занеси в его тюрьму;

Пусть, как птичка домовитая,
Прилечу и я к нему.
Притаюсь, людьми забытая.

Камилла Ивашева и вправду целый год прожила с любимым в темной тюремной
камере...
Давно пора переходить в нашем путешествии на новые пути-дороги, но с
декабристами не так легко расстаться, потому что все сказанное о них до сих
пор неполно!..
Перечитываю "Записки" Николая Басаргина. Это был очень скромный человек.
Писал: "То, что случилось со мною по отъезде из Петровского во время
20-летнего пребывания моего в Западной Сибири, относится более ко мне
одному и, следовательно, не может быть так интересно".
Наверное, декабрист действительно считал, что современникам "не может
быть так интересно" знать о его личной жизни на поселении, мыслях, о людях,
окружавших его, каких-либо переменах в судьбе. А мне, скажем, все это
сейчас жгуче интересно, ввиду нескольких особых обстоятельств именно личной
жизни этого "типичного" декабриста, а также потому, что так называемая
личная жизнь каждого, где бы, когда и как он ни жил, не может быть
полностью изолированной, являясь отражением-выражением неизбежного
воздействия общества, побуждающего в человеке ответное, столь же
неизбежное, и только это двуединство делает нас людьми и гражданами!

Заключают "Записки" Басаргина страницы о Сибири и ее судьбах - это мысли
умного и знающего человека, глубоко заинтересованного в предмете разговора.
Между прочим, молодой Николай Басаргин по пути в Сибирь с ужасом думал о
том, что ему предстоит до конца дней своих прожить в столь "отдаленном и
мрачном краю", уже "не считал себя жильцом этого мира". Но "чем далее мы
продвигались в Сибирь, тем более она выигрывала в глазах моих. Простой
народ казался мне гораздо свободнее, смышленее, даже и образованнее наших
русских крестьян, и в особенности помещичьих. Он более понимал достоинство
человека, более дорожил правами своими".
Пройдут десятилетия, и он напишет: "Сибирь на своем огромном пространстве
представляет так много любопытного, ее ожидает такая блестящая будущность,
если только люди и правительства будут уметь воспользоваться дарами
природы, коими она наделена, что нельзя не подумать и не пожалеть о том,
что до сих пор так мало обращают на нее внимания". Более ста лет назад