"Юрий Иванович Чирков. А было все так..." - читать интересную книгу автора

собрался организованный Вангенгеймом I Всесоюзный геофизический съезд, на
который были приглашены зарубежные ученые из многих стран. Вступительную
речь при открытии съезда Вангенгейм решил произнести по-французски, о чем
было указано в пригласительных билетах. Примерно за час до открытия съезда
Вангенгейму позвонили от Сталина и передали его указание произнести
вступительную речь по-русски. Алексей Феодосьевич очень удивился и сказал,
что программа съезда согласована во всех инстанциях, опубликована в
пригласительных билетах и какие-либо замены недопустимы. Так не принято
поступать. В трубке некоторое время помолчали, затем телефон отключился.
Вступление было произнесено на французском. Съезд прошел блестяще, но
руководство оставило его без внимания.
Вангенгейм, по роду службы часто бывавший в Совнаркоме, ЦК ВКП(б), в
Главнауке, почувствовал: отношение к нему в верхах изменилось к худшему.
Через несколько месяцев началась подготовка к подъему стратостата
"Осоавиахим". От Гидрометкомитета требовали обеспечения полета прогнозами
погоды по вертикали. Эти требования были чрезмерными, так как единственным
средством исследования верхних слоев тропосферы и нижних слоев стратосферы
были весьма несовершенные тогда шары - радиозонды Молчанова. Как известно,
полет окончился катастрофой вследствие обледенения стратостата. И это была
вторая причина для ареста. Вангенгейм был арестован и обвинен в умышленном
неверном прогнозировании условий полета. Одновременно были арестованы еще
несколько руководящих ученых-метеорологов в Москве и Ленинграде.
В конце 1935 года Алексей Феодосьевич уже адаптировался и успешно
работал в библиотеке. По внешнему виду он напоминал известный портрет А.И.
Герцена художника Николая Ге: коротко стриженная седая голова, седые усы и
бородка. Носил серую стеганку, серые ватные брюки, обмотки и грубые кожаные
ботинки.
Библиотеки-передвижки, посылаемые в другие лагпункты Соловецкого
архипелага, а также в СИЗО № 2 и № 3, комплектовал Пантелеймон
Константинович Казаринов - президент Сибирского отделения Географического
общества, профессор Иркутского университета. У него также было десять лет за
подготовку к вооруженному восстанию, вредительство и т.п. Это очень
деликатный, кроткий человек лет пятидесяти, с хорошей улыбкой на тонком
румяном лице, что при густой седоватой шевелюре выглядело весьма
оптимистично.
В числе библиотекарей была и дама лет шестидесяти - Ольга Петровна,
заведующая кафедрой иностранных языков Военной академии имени Фрунзе. Ей по
должности подходила статья 58, пункт 6 - шпионаж, срок - десять лет. До
реабилитации она, конечно, не дожила. Эта очень шустрая, капризная старушка
жила в женском бараке за кремлем, но проводила часов двенадцать -
четырнадцать в библиотеке. В библиотеке жили только заведующий и оба
профессора. Они помещались в небольшой комнате, в башенке, выходящей на
Святое озеро.
В штате состоял и переплетчик Какалин. Тихий, пожилой, он целый день
любовно реставрировал потрепанные книги, переплетал журналы.
Колоритная фигура в библиотеке - дневальный отец Митрофан. Монах,
архимандрит, настоятель какого-то небольшого монастыря на Урале, он получал
по пять-шесть посылок в месяц от своих бывших прихожан и использовал это
обилие продуктов не для помощи сирым и убогим, коих было в кремле
достаточно, а для найма. Почти всю работу по уборке обширных помещений