"Игорь Чиннов. Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения " - читать интересную книгу автора

Конечно, никакой романтики в стихах о смерти у Чиннова быть не может,
никаких Прекрасных или Непрекрасных Дам. А может быть только вынужденное
признание неизбежности, с которой нужно, борясь с отчаянием, хоть как-то
примириться. Вот он и ищет - как?
Впрочем, однажды Чиннов все же "размечтался" ("О, прожить бы последние
годы, как волшебно-нарядный балет...") и "мечта" приобрела образ легко
подбегающей балерины Повод к тому был, надо признать, основательный:
"последняя воля в конверте" - завещание. По сути, соглашаясь на свою смерть,
остается только мечтать, что

...В розовато-жемчужном трико,
Улыбаясь, качаясь змеино,
Смерть, пленительная балерина,
Подбежит на пуантах легко.

И все же Чиннов верен себе - даже "в мечтах" смерть для него
омерзительна. В розовато-жемчужном, как червяк, качаясь змеино (вот-вот
ужалит), при этом улыбаясь (жеманно), да еще и в трико. Вот уж
действительно - "плюнительная" (так хочется произнести, хотя именно "плен"
тут как раз подходит по смыслу). А ведь стихотворение получилось
пророческое. "Балерина" действительно "подбежала легко", ее приближения
Чиннов, находясь в коме, не слышал.
В книге большая часть стихов - гротески. Известное "Я недавно коробку
сардинок открыл..." - тоже здесь. Возможности гротескового жанра позволяют
Чиннову "просветлить" даже самые мрачные картины. Он то передает "привет
носорогам и утконосам", раз уж "мы все, господа, остались с носом" - это о
"вымирающих" старых эмигрантах. То подшучивает над собственным отчаянием:

Подходит срок и - битте-дритте!
Печален, братцы, наш удел:
Пожалуйте, милейший, бриться!
"Пустынник ахнуть не успел".

Борис Нарциссов, критик и поэт, писавший полные фантастических, мрачных
видений стихи, ценил в поэзии Чиннова именно диссонанс, который, по его
мнению, "представляет то ценное, что Чиннов внес в поэзию, не только
эмигрантскую, но и вообще в русскую... Серебристая сиреневатость... густо
"забеляется дегтем" гротеска, что создает интенсивность и силу"[22].
Не писать беспросветно-мрачных стихов - было, так сказать, тактической
установкой Чиннова. И ему вполне удавалось соблюдать этот самостоятельно
установленный закон. А по поводу своего самого мрачного, как он считал,
стихотворения - "В безвыходной тюрьме Необходимости..." - говорил: "Я тогда
был в очень подавленном настроении. Все-таки так нельзя писать".
Кстати, время написания "Антитезы" - это и время выхода заслуженного
американского профессора Игоря Владимировича Чиннова на пенсию. А вот
"отражение этого события" в творчестве поэта:

Нам с Фортуною милейшей,
С маленькой жеманной гейшей,
Гейшей стиля рококо,