"Ольга Чигиринская, Екатерина Кинн. Дело земли (В час, когда взойдет луна) " - читать интересную книгу автора

третьего. Если это будет мальчик... вы сами понимаете, как высоко взойдет
звезда господина Великого министра. Нет сомнения, что он будет стремиться к
должности императорского регента, а затем - и канцлера. Господин тюнагон
Канэиэ также отдал за государя дочь, но она еще почти дитя, и я не думаю,
что она сможет в ближайшее время родить наследника. Господину Канэиэ, сами
понимаете, выгодно, чтобы все оставалось как прежде - по меньшей мере до тех
пор, пока его дочь не войдет в детородный возраст. Великому министру
Хорикава отречение выгодно - но невыгодна спешка, особенно если его дочь
родит девочку. А вот Левому министру отречение выгодно, и выгодна спешка:
принц Тамэхира уже совершеннолетний, а дочь министра, говорят, уже не та,
что прежде[37]... Но если принц Тамэхира взойдет на престол и вознесет
своего тестя до должности Великого Министра, а затем, возможно, и регента -
то нет сомнений, что Минамото оттеснят Фудзивара от престола. Поэтому я
полагаю, что против Левого министра и принца Тамэхира все трое братьев
Фудзивара, о прежних распрях забыв, как один, действовать будут.
У Райко кружилась голова от такого потока сведений.
- Но зачем убивать девушек из дома тюнагона? - спросил он, теряясь.
- Да откуда же мне знать, - изумился господин Хиромаса. - Возможно,
господина тюнагона хотят запугать, чтобы он не мешал интригам Левого
министра... Или ему мстят за какие-то старые дела. Говорят же при дворе, что
государя терзает мстительный дух главы податного ведомства - так отчего бы
еще какому-нибудь знатному мертвецу не ополчиться на господина тюнагона?
Возможно, человек или нечеловек, стоящий за этими убийствами, ненавидит всех
северных Фудзивара - но добраться до господ Великого и Правого министра не в
его силах. Однако очень может статься, что я ошибаюсь, и разговоры об
отречении государя просто совпали с этими смертями. Случайность и ничего
более. У господина Канэиэ хватает врагов. Например, будь я родственником его
второй супруги, я бы затаил на него сильную обиду...
- Этот воин в придворных делах невежествен, - Райко склонил голову. -
Ваша помощь просто неоценима, но едва ли сей человек удостоится чести
прибегать к ней каждый день.
Господин Хиромаса помолчал, а потом, не понижая голоса, внезапно
спросил:
- У вас есть веер, господин Еримицу?
- В такой холод? - удивился Райко.
- Веер нужен не только в жару. Он человеку, хоть сколько-нибудь
утонченному, совершенно необходим в любую погоду. На веере можно изящным
образом подать письмо или цветок, или еще какую-нибудь мелочь подобного же
рода. Веером можно укрыть лицо, которое выдает чувства, не приличествующие
моменту... Или напротив - приличествующих моменту чувств показать не
способно... На веере можно послание написать... кстати, что за веер
показывала вам та юная прислужница?
- О... - Райко уже и думать забыл о девочке. - Там были какие-то
стихи... Что-то про имя птицы на ветке, припорошенной снегом. Меня попросили
их закончить - но мысли были заняты другим, и...
- Понимаю, - медленно кивнул господин Хиромаса. - И вы, стало быть, так
и ответили ей - вам-де недосуг, вы закончить песню не можете?
- Признаться неловко, но что-то в этом духе я и сказал, - усмехнулся
Райко.
- Ах, какая оплошность! - господин Хиромаса даже щелкнул языком. - А